Я сидел, подперев щеку рукой. Сегодня было моя очередь принимать у себя очень важного гостя, так что Джек вовсю носился по квартире, исследуя не сильно изменившуюся за его отсутствие обстановку.
Смышленый котяра. Полосатый, как зебра, шустрый, жизнерадостный - все-таки, очень здорово, что Эллисон меня тогда послушала.
Эллисон...
Я мотнул головой, опуская взгляд обратно в свои записи. Нужно было перепроверить кое-какую документацию по работе, вот и принес домой. Все равно особенно никаких планов у меня на сегодня не было. Домашние уже спали, так что я никому не мешал. Маме завтра на работу, Эйприл - в школу. Главное, не разбудить младшую, когда пойду обратно спать. Хотя, думается мне, это все будет очень и очень нескоро.
Вдруг я поймал себя на том, что, хотя мой взгляд и устремлен на строчки в тетради, мысли упорно разбегаются в разные стороны. Оно и неудивительно, конечно, если так подумать... Но лучше не думать, наверное.
В последнее время мне часто снятся кошмары. Я не могу вспомнить ни момента по пробуждению, но уверен, что они все время повторяются. Порой это начинает серьезно меня мучить. Я стараюсь не обострять на этом внимание, но пару раз Эйприл упоминала, что я иногда говорю во сне.
С этого все и началось - с разговора о снах. Я, неожиданно для самого себя, стал рассказывать Эллис о кошмарах, мы разговорились о сновидениях вообще. Оказывается, когда хорь не строит из себя задницу, она достаточно интересная собеседница. В конце концов, девушка она начитанная, да и в университет свой педагогический вечерами явно не покурить забегает. Просто из-за ее обычной манеры общения об этом как-то... забываешь.
Мне кажется, что-то ее беспокоит. То есть, оно понятно, что собака кусает от жизни собачьей, но сегодня это было особенно заметно. Что-то настолько выбило ее из колеи, что Эллис даже неожиданно согласилась на мое дежурное предложение ее проводить до подъезда.
Джек нас особо не слушал, он мирно дремал у меня за пазухой. Вот уж кому точно не снились кошмары - кошастый знай себе сопел, уткнувшись носом в мой свитер, да иногда выпускал от своего кошачьего довольствия когти. В этот же самый свитер. К этому оказалось привыкнуть непросто, но я старался, иногда только неуклюже вздрагивая.
Обычно она над этим смеялась, но сегодня, казалось, не обращала на мои пантомимы ни малейшего внимания. Удивительно, как хорек умудрялась отслеживать ход беседы, если ее мысли были настолько не здесь?
И что же так сильно ее мучило? Знать бы.
Когда мы добрались до подъезда, девушка, вопреки моим ожиданиям, не спешила прощаться и исчезать за дверью. Мне даже показалось, что она не слишком хочет домой. Все мои попытки как-то разузнать, что с ней происходит, Эллисон... не то, чтобы игнорировала. Но очень старательно с них, что называется, съезжала.
И мы стояли друг напротив друга, вели уже не очень связную беседу, то и дело прерываемую неловкими паузами. Никто из нас уже не знал, что еще можно обсудить, но хорь из последних сил выжимала из себя попытки как-то продолжать разговор. Но на одном лихорадочном энтузиазме далеко не уедешь. И в итоге вновь повисло очень неуютное молчание. Только тихо тарахтел Потрошитель из-под моей куртки, надежно защищающей его от холода.
- Эллис. - я слабо улыбнулся, - Я, наверное, пойду.
- Да уж. - согласилась моя коллега, - Ты, наверное, пойди. Наверное...
Она сняла очки, больше не глядя на меня. Теперь всем ее вниманием завладели эти прямоугольные чудо-стекла. Я уже и впрямь почти собрался было уходить, но какое-то ощущение подвоха заставило меня обернуться.
Хорь плакала. Стояла, хмуро глядя на свои "вторые глаза", а щеки ее влажно блестели в свете фонаря.
- Эллис... - снова позвал я, уже совсем неуверенно.
Подался в ее сторону; девушка вскинула на меня взгляд. Пару мгновений мне казалось, что сейчас она дернутся назад и все-таки сбежит. А потом она вдруг шагнула ко мне, поймав свободной от очков рукой за куртку, и уткнулась в меня носом.
Я осторожно обнял хорька, притягивая к себе. Погладил по голове, чувствуя себя до ужаса растерянным и беспомощным. Не могу сказать, что я особенно теряюсь от вида женских слез - живу-то я все-таки в женском коллективе почти всю свою сознательную жизнь. Но моя напарница по работе - дело другое. Плачущая Эллисон - это же как... как...
Девушка подняла голову, вскинув на меня взгляд полных слез карих глаз. Что-то попыталась сказать, но не смогла выдавить из себя ни звука.
- Эй, тш-ш-ш. Ничего не говори. - я снова аккуратно погладил ее по голове, - Все будет хорошо. Честное слово.
Неуверенно, до ужаса неловко провел большим пальцем по щеке Эллис, стирая слезы.
- Все будет хорошо.
А потом я сделал самое идиотское, что можно было сделать в подобной ситуации. Я наклонился и поцеловал хоря. Я, разумеется, не совсем смоубийца, и целовал в щеку, но-о...
В общем, спас ситуацию Джек, высунувшийся из моего воротника и боднувший девушку мохнатым лбом, таким же полосатым, как и весь кот.
Эллисон вздрогнула, отшатнулась. И некоторое время мы просто смотрели друг на друга, наверное, одинаково круглыми глазами. Потом она шмыгнула носом, резко и как-то жутко привычно злым, резким движением утерла лицо рукавом и распрощалась со мной.
Чую, не жить мне на работе потом. В лучшем случае. Если повезет, она окажется достаточно великодушной, чтобы сделать вид, что ничего не произошло.
Я вздохнул, подперев подбородок и второй рукой. Кажется, мне сегодня будет не до записей. Лучше хоть немного поспать. Завтра, возможно, придется дико держать оборону и все такое.
- Опять ты не спишь. - Эйприл появилась в дверном проеме внезапно и бесшумно, как привидение.
Хоть и слишком милое привидение. Наверное, только поэтому я и не испугался.
- От неспящей слышу. - я улыбнулся, опустив одно ухо, - Я с работой засиделся.
- Да? И много наработал? - осклабилась младшая, подходя к шкафу с посудой.
Выудила оттуда свою любимую чашку с неким очень комиксовым супергероем и щедро налила себе воды.
- Нет. - с прежней улыбкой легко признался я, - Каюсь, виновен.
- Спать иди, виновный... - Эйприл зевнула, обнажая ровные и острые зубки.
- Да иду я уже, иду...