- Нейтан.
Голос кота звучал ровно и тихо. Не так приторно спокойно, как у медицинского персонала. Да и голос родной. Так что я проснулся безо всяких опасений. Говорить ничего не стал, и глаза открывать не стал. Только оттопырил ухо, проявляя явную заинтересованность.
- Ты учишься не в моём классе.
Однако!
С чем не поспоришь, с тем не поспоришь. Я, конечно, не считаю себя учащимся какого-либо конкретного класса (нахожу всю школу одной грандиозной бандитской братией!), но-о-о старшее поколение строго блюдёт документацию. Есть всё же вещи, что сильнее меня. Бюрократы, ну проклятые же бюрократы!
- Да похрен, - чётко и ясно выразил я свою социально-политическую позицию.
Мист страдальчески вздохнул, и почесал меня за ухом. Действительно, а что со мной ещё можно поделать? Только оставить так, как есть! Всё равно же я до конца урока никуда не уйду.
Я никуда не ушёл и после звонка. А зачем? Перемена большая (о-очень большая!), подавляющее большинство десятиклассников утекло на первый этаж обедать. Тишь, глушь, благодать. Я даже немного вздремнуть сумею. По-королевски, на сдвинутых в самом конце кабинета стульях.
Не то, чтобы я любил, «когда больно». Или пытался довести свою непробиваемую безмятежность до общеизвестного мрачного, решительно безысходного смысла. Но я не вижу разумной альтернативы, потому пока что сплю так. Возможно, в обозримом будущем все классы будут оснащены специальным диванчиком...а-а-а, пустота с диванчиком, я согласен на раскладушку! Ничего, не гордый, переживу. То есть нет, я – гордый! Но переживу.
Мист сел за ту парту, что ближе всего к моему «лежбищу». Шуршание карандаша по бумаге заглушало все прочие звуки, доносящиеся из другой части помещения. Это меня успокаивало. Я почти что провалился в сон.
- Почему ты не пришёл ночевать сегодня?
Меня аж передёрнуло. Почему-почему. Я, может, уже третий день как травмирован! Я, может, теперь опасаюсь поздно ночью заваливаться и обнаруживать, что на моём месте (вдумайтесь! На МОЁМ месте) уже кто-то лежит. Неприлично, знаете ли, неприлично. Я, может, смутился. Предупреждать надо было!
- Просто так, - буркнул я, теша надежду на завершение разговора.
Героям надо хорошо питаться и крепко спать. И если уж с первым вечно возникает затык, то второе-то можно обеспечить, ну!
То, что кот заговорил на эту тему, немудрено. Он склонен отслеживать мои перемещения по городу. Но сейчас, когда шуршание оборвалось....Мне бы напрячься, мне бы дико свалить!
- Я отвык спать один, - заявляет слуга искусства с такой интонацией, будто бы секунд пятнадцать назад как минимум рухнул мир.
- И не спи один.
Никакой проблемы не вижу, серьёзно. Нет, ну, то есть я вижу проблему. Но это – сугубо моя проблема. Мы с самого начала оговаривали, что жить я буду исключительно на гостевых правах. Никаких зубных щёток или тапочек. Никакого «своего места». Просто я, знаете ли, быстро к таким штукам привыкаю. Вот дотяну до совершеннолетия – смогу официально вселиться в свою квартиру и найти постоянную работу. И будут мне и тапочки, и подушка и всё, что я хочу. Моя. Понимаете? МОЯ проблема.
- Нейтан.
Кот то ли страшно оскорбился, то ли мысленно пустил себе пулю в лоб. Мои глаза закрыты, так что взглянуть на собеседника и по глазам определить, что же всё-таки произошло в этой странной голове.
- Я никого не буду водить. Приходи домой.
Возмутительно! В смысле, возмутительно не то, что меня так ждут. Совсем даже наоборот, я очень рад. Возмутительно то, как недобитый искатель вдохновения это сказал. Только на колени упасть не хватало. Ну в самом деле, что за драма?
И тут я не выдержал. Я обычно, конечно, держу воду в одном месте (во рту, во рту...), но тут как-то не сложилось. Высказал всё, что на душе. Всё, что наболело! Я для такого дела...ну, для зрительного контакта с Мистом, даже открыл глаза и на спину перевернулся. Заведя одну руку за голову (вторую руку надо было оставить свободной для эмоциональных взмахов) я минут пять, без остановок и повторов, излагал свои мысли. Мол, так и так. Либо половина кровати моя, либо я так не играю и ночую где придётся. Это честно!
Надежда современной поэзии слушал, время от времени кивая. Он-то меня понимает, я знаю.
Так я рассказывал (практически надиктовывал эссе на тему) до тех пор, пока надо мной не повисла ОНА. Голова Ред. А вместе с нею и все прочие части, к корпусу Ред прилагающиеся. В первую очередь в глаза бросились две скрученные торчащие из ноздрей кошки салфетки. Позже – пара выразительных...нет, не так. ВЫРАЗИТЕЛЬНЫХ глаз. Я прекрасно разглядел, да практически прочитал о том, как я и в целом и в частности не прав, и какой я из себя, и что мне за это будет.
Ну...упс? Прокашлявшись для порядку, я вновь заговорил. Взгляда с Николь, впрочем, спускать не стал.
- А ещё, знаете ли, доктор, - я причмокнул, придавая своей размеренной речи пущей значимости. – Мне постоянно снятся башни. И посохи. И огурцы. Много огурцов.
Мист особо важно кивнул и продолжил шуршать по бумаге.
- Очень интересно. Очень. Продолжайте.