Вода приятно холодила горящие ступни. Я боялся пошевелиться, дыша медленно, осторожно и сквозь плотно стиснутые зубы.
"Сэндзи, ты перестарался на этот раз."
"Если мальчишка зовется моим сыном, то он обязан владеть мечом!"
Отцу, думается, виднее, перестарался он или нет. Но как же больно!.. Рана на руке никак не прекратить болеть, хотя я ее уже даже не тревожу. Мать говорит, дело в том, что положение нашего рода такое непростое, что в любой момент каждого из нас могут поставить возле знатной особы в качестве охранника. И тогда права на ошибку, как на тренировке, не будет.
И результатом будет уже не порезанное предплечье.
Я скривился.
- О, богиня! Это, наверное, очень больно, да?
Я обернулся раньше, чем понял, что вообще произошло. Едва не свалился в реку. Это все тренировки...
Да, это было очень больно! А резкое движение заставило меня почувствовать себя так, будто бы рука и вовсе отвалилась. Но я лишь насупился.
- Вовсе даже и нет. Подумаешь - царапина!
Я хмуро разглядывал говорившую. Девчонка, примерно моего возраста. Простая одежда, длиннющие космы собраны в косу, ныне покоившуюся на плече обладательницы. В одной руке две корзинки, в другой - длинная палка. По бытовым делам пришла, рыбу ловить, думаю. Обычная такая девчонка, одним словом. Разве что очень красивая.
- Выглядит плохо. - она подскочила ко мне, опустилась на колени, приземлив рядом свой ценный груз.
Как я теперь мог увидеть, в одной из корзинок чинно, один к одному, лежали пучки трав.
- Эй. - я неловко отодвинулся от излишне деятельной незнакомки.
Та, кажется, смутилась. Глянула на меня, опустив ушки, потом снова потянулась ко мне. У нее очень маленькие руки.
- Я думаю, что смогу тебе помочь. Но сначала мне надо взглянуть. Можно?
- Ну, можно. - я отвернулся было, но после снова уставился на кошку, так мне было любопытно.
- Глубоко... - качнула головой девочка, - Но не беда. Сейчас я остановлю кровь.
Она выудила из корзинки один из пучков, аккуратно отсоединила пару стеблей. Очень придирчиво их осмотрела, потом стала обрывать листья и методично закладывать их себе в рот.
- Эфо лекарфтвенное рафтение. - охотно пояснила девчонка, старательно разжевывая листья, - Фтебли у него для этого не годятфя, а вот лифтья...
Она тихо фыркнула.
- А вот лифтья чафто ифпольвуют, фтобы унять боль.
- Говорить с набитым ртом - неприлично. - я сидел и старательно жалел, что не отбрыкался от нее сразу; сидит тут, умничает, а я в таком неприглядном виде.
Собеседница замерла, снова опустив оба уха. Потом тихо и очень неловко что-то пробормотала. Кажется, извинения.
- Их надо развевать, не лифтья ве в рану пихать. - после чего сплюнула на руку получившуюся кашу.
- Если выяснится, что это глупая шутка... - начал я, собираясь пообещать оттаскать ее за хвост в таком случае, пусть она и девочка.
Но та только замотала головой, старательно примериваясь к моей ране. Я зажмурился было - на всякий случай. Но спохватился и открыл глаза обратно. Кошка качнула головой и нанесла первый мазок на рану. Я сжал челюсти. Девочка продолжала уверенными движениями накладывать вязкую зеленую массу на мое пострадавшее предплечье. Сначала это правда было больно. Но к моменту, когда кошка перехватила результат лоскутом ткани, извлеченным, кажется, прямо из рукава, и отстранилась, от краев раны стала множеством иголочек расходиться прохлада.
- С-спасибо. - потирая запястьем нос, произнес я, когда закончил прислушиваться к себе.
- Не за что! - незнакомка вскочила на ноги, - Теперь и к делу можно вернуться.
Какое-то время я смотрел, как она в своем недлинном кимоно носится в воде у берега, неумело тыкая палкой.
- А рыбу ты не так сильна ловить, а?
Кажется, застыть на пару мгновений - ее типичная реакция на смущение.
- Зато ты больно умничать горазд! - в голосе девчонки зазвучало что-то вроде обиды.
- И не только умничать! - я спрыгнул в воду, тряхнув головой, - Давай сюда свое страшное орудие ловли!
- Тебе раны-то боевые не помешают?
Но палку отдала.
- Раны? Я уже сказал! Это - мелочь!
Сначала она, конечно, хихикала. Сидела на берегу, болтала босыми ногами. Я же сосредоточенно наблюдал за передвижением речных жителей. Если, как она, бездумно носиться, тыкая деревянным копьецом чуть не наугад, ничего и не выйдет. Я усмехнулся. Ловля верткой рыбы входила в мои тренировки. И какая-то больная рука мне не помеха!
С первой же рыбы насмешливость улетучилась из голоса девчонки. С третьей она даже стала похлопывать в ладоши, подзадоривая меня веселыми выкриками.
- Ты мне очень помог. Спасибо! - вот, что сказала мне кошка, укладывая улов в пустовавшую до того вторую корзину.
- Не за что, - я хмыкнул, - В конце концов, это ты первая помогла мне. Хотя, конечно, глядя на то, как ты пыталась ее ловить, сжалился бы даже тот, кто не связан воинскими понятиями чести.
- Ты, кажется, тоже не слишком благороден. - зафырчала кошка, - Мальчишки - дураки! Что за воин, потешающийся над чужими недостатками?
- Воин на обучении. - раздосадованно держал ответ я.
Девчонки! Всегда найдут, во что ткнуть.
- Ладно, ученик воина. - кошка поднялась с колен, отряхнула одежку, - Мне пора идти.
Она наклонилась за корзинками, немного завозилась, пытаясь одной из своих маленьких рук удержать одновременно и деревянное копье, и рукоять корзины.
- Я мог бы помочь тебе их отнести. - я подошел поближе.
- Нет... - таки справилась, разогнулась и тряхнула головой, чтобы отбросить волосы с лица, - Я верю, что ты храбрый, сильный и почти благородный. Но - не надо.
Я, пребывая в искреннем недоумении, сделал еще шаг в сторону, кошка же шагнула назад, не отводя от меня взгляда.
- Правда, не надо. Хорошо? Прощай, ученик воина. - и она развернулась, направившись в ту же сторону, откуда пришла.
- Погоди, как тебя зовут-то? - крикнул я ей в след.
Собеседница остановилась. Какое-то время она так и стояла молча. Мне даже показалось, что ей тоже слышно, как колотится мое сердце.
- Это совершенно не важно. Вряд ли мы когда-нибудь еще встретимся.
Мне хотелось догнать ее. Хотелось спросить... что спросить? Я был уверен, что пойму это сразу, как только поймаю кошку за руку - но что-то меня остановило.
И я просто стоял и смотрел, как она исчезает, теряется между деревьями, так похожая не на живое существо, а на случайное видение.
Я никак не мог отделаться от ощущение, что на мгновение на силуэт удаляющейся девушки будто бы упала тень, как от крыла пролетающей по небу гигантской птицы.
Только в небе не летало таких птиц.
Я просто стоял - и смотрел. И с меня на землю медленно стекала вода.