«Поет соловей
и при этом сурово косится
на мою лачугу -
Пизды получить боится»

Говорят, что вся эта технологичная фигня успокаивает. Об этом даже в какой-то газете в прошлом году написали. Бред полный, конечно. Меня ни здоровенный (на маленькой обшарпанной тумбе этот сверкающий новизной и навороченностью монстр смотрелся особенно по-идиотски) телевизор, ни жрущая диски тарахтелка с пультами, имеющими образ самый зловещий и ужасный, не успокаивали. А очень даже наоборот. И это я ещё до сегодняшнего вечера не видел их включёнными!
Самые неправдоподобная в моей жизни озвучка драки (серьёзно, даже в старых фильмах про боевые искусства было лучше!) мешала сосредоточиться. Потому я лежал на диване со скрещенными на груди руками, поддерживал равновесие книги на колене и с ненавистью глядел в экран. И экрану, и воинственно машущей чуть ли не перед моим носом хвостом Джи на мои обоснованные и мощные претензии было до фонаря.
Какой-то мутный кот в белом костюме бежал через дождливый вечерний лес. На бегу он разговаривал с каким-то закадровым мудаком (это я по голосу понял). Даже, скорее, не разговаривал, а выслушивал ценные указания. Активно щёлкающая кнопками пульта тигра тоже разговаривала с мудаком. Похоже даже, что она делала ему какие-то замечания и высмеивала старпёрскую его манеру говорить. Но я не слушал. Такой вот я невнимательный к словам семьи!
Я мучился.
Ладно, какой-то кот. Но он БЕЖИТ. Бежит В СУМЕРКАХ. В ЛЕСНЫХ сумерках. В БЕЛОМ, мать его, костюме. Про то, как именно он бежит, я даже думать боялся. Пусть те, кто сделал чудовище, сами так пробегут по лесу. А я погляжу.
- Слыш, водила, - весьма миролюбиво в рамках происходящего начал я. – Ты долго ещё? Ничего умнее стильного пидрилы в лесу у тебя нет?
«Водила» весьма ласково в рамках происходящего стукнула меня затылком по плечу.
- Есть ещё какой-то хрен, бегающий по городу! Бегает, орёт «Джейсон!»! – Крик у тигрицы вышел особо одухотворённо. – А тут хоть движуха какая!
Движуха тут, как же.
Чтобы поддержать разговор, я в двух словах рассказал об успехах вернувшегося с подозрительно гостеприимной и радушной чужбины Стоуна. То, какой он погром учинил на неделе в «лаборато-о-о-ории» горе-маньяка, в которую мы попали по совершенно другому делу, и то, с каким рвением он выволок самого виновника торжества из убежища, вот почти чуть-чуть заставили меня гордиться напарником. Укладывается всё-таки что-то в его кудрявой голове, укладывается! Не поотмирали за приближающими сердечную недостаточность глазами клетки мозговые, есть там что-то! Начал понимать жизнь, ну дела.
Джи не успела никак прокомментировать мою грандиозную вечернюю историю – её кошастый долбоёб в белой пижаме с капюшоном бухнулся в овраг к волкам. Не, ну какой базар? Надо было срочно делать вид, будто бы так и было задумано!
Разнообразия для (ну и чтобы заглушить эти убогие звуки из плохой порнухи) я начал читать вслух:
- Осенняя ночь.
Неумело путник латает
Худое платье.
Бросив взгляд на разрываемого на части лошка меня осенило. И я дополнил:
- Жопа у него замерзает.
Моя очаровательная супруга от души поржала, но модника это уже не спасло.
Спустя минут двадцать я даже заинтересовался. Очень уж здорово этот рисованный неудачник дох. Если тигре случалось жать много нужных кнопок на пульте зла в нужные моменты (для особо дремучих внизу экрана были пояснения) безымянный ловкач на стиле потрошил зверей. Но дох он во много раз лучше.
Ещё через сколько-то минут я не выдержал созерцать этот овраг СНОВА и СНОВА. Пришлось отнимать пульт, названия которого я так и не вспомнил, и жать самому. Иначе к полуночи я буду ненавидеть как хвойные леса, так и мир вообще. Ещё больше, в смысле.
Вечер восточной поэзии продолжился уже на кухне. В поисках чего-то близкого северянской душе и не изуродованного лишней образностью я перелистал сборник пару раз. И, сидя на своём законном стуле в ожидании законного ужина, нашёл.
- Солнцем озарены,
Валуны вдалеке лоснятся -
Зимнее поле.
Размеренные взмахи деревянной лопаткой прекратились. Единственный мой слушатель (собака храпела где-то во дворе) медленно повернулась к окну, собрала страсть какое сложное лицо и изрекла то, что я и сам подумал. Просто не сумел сказать!
- Красота - обосраться!