Она тяжело вздохнула.
Получилось.
Маленькие ручки Куруми крепко прижимали к ее груди тяжелую книгу. Дыхание все еще не выровнялось после длительного и изматывающего путешествия.
Кошка тихо, судорожно потянула носом воздух. Опустила взгляд на фолиант в своих руках и тут же уставилась в сторону. Сердце колотилось как сумасшедшее, словно совершая безумные попытки дотянуться до все еще пахнущей пылью плотной обложки.
До того, что скрывается внутри, в самой сути.
- Куруми.
Голос Сета звучал очень тихо и вымученно, кажется, он прекрасно осознавал, что в этот раз спорить с напарницей так же бессмысленно, как и во всех других случаях. Но он обязан был попытаться.
- Чего тебе? - не поворачиваясь к собеседнику, отозвалась девчонка слегка подрагивающим голосом.
- Ты же знаешь, что мы не можем вмешиваться в чужие судьбы напрямую.
И она развернулась. И, Высшие Силы, как она это сделала! Взметнулась синяя юбка, блеснуло солнце на скользнувших в воздухе каштановых волосах. Темно-орехового цвета глаза полыхнули неподдельным гневом, выглядящим еще более внушительно из-за выступивших на этих же самых глазах слез.
- Это ты не можешь вмешиваться, Сет! Я умею творить чудеса! - она крепко прижала книгу к груди и уже тише добавила, - Я могу все. Он заслужил. Понимаешь?
Я стояла на станции, кажется, сутулясь от усталости. Сумка нещадно натирала плечо, но я, вместо того, чтобы ее поправить, старательно дышала на закоченевшие ладони, пытаясь попутно их друг о друга растереть.
Был очень напряженный день. Мы с Эллисон допоздна засиделись в университете, помогая одной из преподавательниц. Моя сумрачная подруга даже ради такого дела отпросилась с работы. Что бы Веласкес ни говорила, а она очень-очень хорошая.
Сначала мне показалось, что это я дрожу. Потом я поняла, что это сумка. Телефон.
- Ба? - я опустила свободное ухо, слегка встревожившись.
- Загулялась опять. - пожаловалась мне бабушка на меня же, - Не звонишь совсем, заучилась. Домой-то скоро?
- Скоро. - я почувствовала, как невольно расплываюсь в широченной улыбке, - я уже в метро, на пересадке. Сейчас дождусь поезд и там мне уже минут десять-пятнадцать ехать.
- Хорошо... - удовлетворенно выдохнула родственница, - А то я тут тебе пирожки пеку, а они самые вкусные пока не остынут, ты же знаешь.
При одной только мысли о свежей домашней выпечке мой рот наполнился слюной, а живот свело судорогой.
- Знаю, Ба. - мне оставалось только покивать, вглядываясь в темное пятно тоннеля, - Слушай, поезд уже подъезжает. Я скоро буду, не волнуйся. Пока-пока!
Поезд прогрохотал вдоль платформы, поднявшийся ветер радостно встрепал мои волосы, заставив меня, беспомощно запищавшую, быстренько прижать косички к плечам. Я и так похожа на чучело после трудного дня...
Ладно хоть места свободные были. Проскочив в вагон, я тут же присела на самом краю лавки. Люблю крайние места, тогда хоть не настолько плотно окружают малознакомые личности. Сейчас вот моей единственной соседкой была милая серая кошечка в синем платьице и серой курточке поверх. Весна уже очень отчетливо прогоняла зиму, но вечерами все еще было очень холодно. Но заинтересовала меня не столько девочка, сколько книга, которую она держала в руках.
Каюсь, подглядывала. Я знаю, что это нехорошо, да и сама не люблю, когда мне через плечо заглядывают в книги, но ничего не смогла с собой поделать. Фолиант выглядел... странно. Определенно очень старый и заполненный, кажется, вручную, он притягивал мой взгляд, почти гипнотизируя.
Текст я узнала достаточно быстро - это была одна из адаптаций известной истории об одной древней провидице, чьи видения могли бы спасти очень многих, не будь окружающие так глухи.
Соседствующая со мной кошка, кажется, не протестовала. Сидела, болтала ногами, неторопливо перелистывала страницы. Я даже и не заметила, как пролетело время поездки. Откровенно говоря, и выходить-то мне не особенно хотелось. Казалось, что если сейчас уйду - то потеряю что-то очень важное. У меня оставалась одна остановка.
И тут девочка вдруг подняла на меня взгляд. Ее глаза оказались светло-карими, очень ясными - такие, наверное, бывают только у детей.
- Нравится книжка? - негромко спросила она.
Я вздрогнула. Мне стало очень, очень-очень неловко. Значит, все-таки она заметила, что я тоже читаю. Эх, лишь бы не отчитывала, дети всегда это так искренне делают, что становится стыдно вне зависимости от реальности вины.
- Н-нравится. - согласилась я, для надежности кивнув.
А она почему-то улыбнулась. Так, немного самодовольно, немного снисходительно. Или мне показалось? Аж очки захотелось снять и протереть. Слишком странная улыбка для маленькой девочки.
- Тогда держи. - и незнакомка решительно протянула мне предмет обсуждения.
Моя растерянность в этот момент превысила все доступные пределы. Не так часто юные девушки порываются одарить меня книгами. Да и даже если бы...
- А твои ро... - я хотела спросить, не против ли будут ее родители, что она вот так раздаривает свои вещи, но вдруг поняла, что спутников у кошки не было.
Собеседница продолжала смотреть на меня, протягивая книгу. Теперь, кажется, в ее взгляде была насмешка.
- Бери-бери. - сказала она, - Я буду рада, если он останется у тебя. Ты только за ним следи, хорошо? Эту книгу надо беречь. Она старая.
Последняя часть ее реплики была произнесена таким доверительным тоном, что у меня просто не оставалось выхода. Я аккуратно взяла фолиант, оказавшийся довольно тяжелым.
- Я позабочусь об этой книге, обещаю.
- Обещаешь? - сощурилась девочка.
- Обещаю. - немного растерявшись от смены ее эмоций, держала ответ я.
У меня возникло странное ощущение, что в этот момент что-то случилось, но тут, не давая мне толком осмыслить произошедшее, со стуком разошлись двери вагона, и голос диктора объявил мою станцию.
- Пока. - кошечка улыбнулась, зажмурившись и еще поболтав ногами.
- Пока... - растерянно бросила я, уже почти ласточкой выпрыгивая из вагона.
Когда сзади захлопнулись двери, я обернулась. Девочка, вопреки смутным ожиданиям, никуда не пропала. Сидела, сложив руки на коленях, и очень-очень внимательно смотрела на меня. Аж мороз по загривку, вот правда.
Мой взгляд случайно упал на табло часов над тоннелем, и я сдавленно охнула. Ну времени-то уже! Бабушка заждалась меня, наверное...
Плотно прижимая к себе книгу, я побежала по ступеням вверх.
Поезд уже давно несся по темному тоннелю, а она продолжала смотреть в окно. И видела Куруми совсем не бесконечно тянущиеся провода.
Тогда, обессиленно рухнув на колени в высокую траву, она пообещала ему, что все будет хорошо. Что теперь все будет хорошо. Сет встал на позицию наблюдателя, отказавшись участвовать. Но кошка его, как ни странно, не винила.
Те, кто создают миры, действительно очень часто связаны по рукам. А она...
А что она? Она сюда пришла именно для этого. Чудеса творить.
Лишь бы за руки не хватали.
Куруми откинулась на спинку сидения, прикрыв глаза.
Ее работа закончена, дальше она может только надеяться. Она кинула Актеону веревку. Хвататься ли за нее - решать ему.
А Мари решать, потянуть ли его вверх.
Получилось.
Маленькие ручки Куруми крепко прижимали к ее груди тяжелую книгу. Дыхание все еще не выровнялось после длительного и изматывающего путешествия.
Кошка тихо, судорожно потянула носом воздух. Опустила взгляд на фолиант в своих руках и тут же уставилась в сторону. Сердце колотилось как сумасшедшее, словно совершая безумные попытки дотянуться до все еще пахнущей пылью плотной обложки.
До того, что скрывается внутри, в самой сути.
- Куруми.
Голос Сета звучал очень тихо и вымученно, кажется, он прекрасно осознавал, что в этот раз спорить с напарницей так же бессмысленно, как и во всех других случаях. Но он обязан был попытаться.
- Чего тебе? - не поворачиваясь к собеседнику, отозвалась девчонка слегка подрагивающим голосом.
- Ты же знаешь, что мы не можем вмешиваться в чужие судьбы напрямую.
И она развернулась. И, Высшие Силы, как она это сделала! Взметнулась синяя юбка, блеснуло солнце на скользнувших в воздухе каштановых волосах. Темно-орехового цвета глаза полыхнули неподдельным гневом, выглядящим еще более внушительно из-за выступивших на этих же самых глазах слез.
- Это ты не можешь вмешиваться, Сет! Я умею творить чудеса! - она крепко прижала книгу к груди и уже тише добавила, - Я могу все. Он заслужил. Понимаешь?
Я стояла на станции, кажется, сутулясь от усталости. Сумка нещадно натирала плечо, но я, вместо того, чтобы ее поправить, старательно дышала на закоченевшие ладони, пытаясь попутно их друг о друга растереть.
Был очень напряженный день. Мы с Эллисон допоздна засиделись в университете, помогая одной из преподавательниц. Моя сумрачная подруга даже ради такого дела отпросилась с работы. Что бы Веласкес ни говорила, а она очень-очень хорошая.
Сначала мне показалось, что это я дрожу. Потом я поняла, что это сумка. Телефон.
- Ба? - я опустила свободное ухо, слегка встревожившись.
- Загулялась опять. - пожаловалась мне бабушка на меня же, - Не звонишь совсем, заучилась. Домой-то скоро?
- Скоро. - я почувствовала, как невольно расплываюсь в широченной улыбке, - я уже в метро, на пересадке. Сейчас дождусь поезд и там мне уже минут десять-пятнадцать ехать.
- Хорошо... - удовлетворенно выдохнула родственница, - А то я тут тебе пирожки пеку, а они самые вкусные пока не остынут, ты же знаешь.
При одной только мысли о свежей домашней выпечке мой рот наполнился слюной, а живот свело судорогой.
- Знаю, Ба. - мне оставалось только покивать, вглядываясь в темное пятно тоннеля, - Слушай, поезд уже подъезжает. Я скоро буду, не волнуйся. Пока-пока!
Поезд прогрохотал вдоль платформы, поднявшийся ветер радостно встрепал мои волосы, заставив меня, беспомощно запищавшую, быстренько прижать косички к плечам. Я и так похожа на чучело после трудного дня...
Ладно хоть места свободные были. Проскочив в вагон, я тут же присела на самом краю лавки. Люблю крайние места, тогда хоть не настолько плотно окружают малознакомые личности. Сейчас вот моей единственной соседкой была милая серая кошечка в синем платьице и серой курточке поверх. Весна уже очень отчетливо прогоняла зиму, но вечерами все еще было очень холодно. Но заинтересовала меня не столько девочка, сколько книга, которую она держала в руках.
Каюсь, подглядывала. Я знаю, что это нехорошо, да и сама не люблю, когда мне через плечо заглядывают в книги, но ничего не смогла с собой поделать. Фолиант выглядел... странно. Определенно очень старый и заполненный, кажется, вручную, он притягивал мой взгляд, почти гипнотизируя.
Текст я узнала достаточно быстро - это была одна из адаптаций известной истории об одной древней провидице, чьи видения могли бы спасти очень многих, не будь окружающие так глухи.
Соседствующая со мной кошка, кажется, не протестовала. Сидела, болтала ногами, неторопливо перелистывала страницы. Я даже и не заметила, как пролетело время поездки. Откровенно говоря, и выходить-то мне не особенно хотелось. Казалось, что если сейчас уйду - то потеряю что-то очень важное. У меня оставалась одна остановка.
И тут девочка вдруг подняла на меня взгляд. Ее глаза оказались светло-карими, очень ясными - такие, наверное, бывают только у детей.
- Нравится книжка? - негромко спросила она.
Я вздрогнула. Мне стало очень, очень-очень неловко. Значит, все-таки она заметила, что я тоже читаю. Эх, лишь бы не отчитывала, дети всегда это так искренне делают, что становится стыдно вне зависимости от реальности вины.
- Н-нравится. - согласилась я, для надежности кивнув.
А она почему-то улыбнулась. Так, немного самодовольно, немного снисходительно. Или мне показалось? Аж очки захотелось снять и протереть. Слишком странная улыбка для маленькой девочки.
- Тогда держи. - и незнакомка решительно протянула мне предмет обсуждения.
Моя растерянность в этот момент превысила все доступные пределы. Не так часто юные девушки порываются одарить меня книгами. Да и даже если бы...
- А твои ро... - я хотела спросить, не против ли будут ее родители, что она вот так раздаривает свои вещи, но вдруг поняла, что спутников у кошки не было.
Собеседница продолжала смотреть на меня, протягивая книгу. Теперь, кажется, в ее взгляде была насмешка.
- Бери-бери. - сказала она, - Я буду рада, если он останется у тебя. Ты только за ним следи, хорошо? Эту книгу надо беречь. Она старая.
Последняя часть ее реплики была произнесена таким доверительным тоном, что у меня просто не оставалось выхода. Я аккуратно взяла фолиант, оказавшийся довольно тяжелым.
- Я позабочусь об этой книге, обещаю.
- Обещаешь? - сощурилась девочка.
- Обещаю. - немного растерявшись от смены ее эмоций, держала ответ я.
У меня возникло странное ощущение, что в этот момент что-то случилось, но тут, не давая мне толком осмыслить произошедшее, со стуком разошлись двери вагона, и голос диктора объявил мою станцию.
- Пока. - кошечка улыбнулась, зажмурившись и еще поболтав ногами.
- Пока... - растерянно бросила я, уже почти ласточкой выпрыгивая из вагона.
Когда сзади захлопнулись двери, я обернулась. Девочка, вопреки смутным ожиданиям, никуда не пропала. Сидела, сложив руки на коленях, и очень-очень внимательно смотрела на меня. Аж мороз по загривку, вот правда.
Мой взгляд случайно упал на табло часов над тоннелем, и я сдавленно охнула. Ну времени-то уже! Бабушка заждалась меня, наверное...
Плотно прижимая к себе книгу, я побежала по ступеням вверх.
Поезд уже давно несся по темному тоннелю, а она продолжала смотреть в окно. И видела Куруми совсем не бесконечно тянущиеся провода.
Тогда, обессиленно рухнув на колени в высокую траву, она пообещала ему, что все будет хорошо. Что теперь все будет хорошо. Сет встал на позицию наблюдателя, отказавшись участвовать. Но кошка его, как ни странно, не винила.
Те, кто создают миры, действительно очень часто связаны по рукам. А она...
А что она? Она сюда пришла именно для этого. Чудеса творить.
Лишь бы за руки не хватали.
Куруми откинулась на спинку сидения, прикрыв глаза.
Ее работа закончена, дальше она может только надеяться. Она кинула Актеону веревку. Хвататься ли за нее - решать ему.
А Мари решать, потянуть ли его вверх.
-
-
01.04.2014 в 20:30-
-
01.04.2014 в 20:45-
-
01.04.2014 в 21:14