(соавторское)

Линда и Сириус: Линда будет лепить пельмени, пока кот собирает из комочков муки созвездия.
Ровена и Грегор: пельмени лепить будет раб. Потому что пельмени лепят рабы, а маникюр – святое.
Астэ и Адриан: лепят пельмени вечером, без свидетелей, за закрытыми дверьми. Долго.
Николь и Мист: не лепят пельмени. Потому что пельмени – хуйня и тлен в сравнении с вечностью. Могут в крайнем случае напиться на кухне.
Джи и Болтон: лепят пельмени лучше всех. И втроём (собачья шерсть). Фарш и мука, подобно притеснениям и страху, равномерно распространены по всей квартире.
Мирт и Садист: пельмени делает специальный пельменелепный аппарат. Садист считает пельменелепный аппарат садистом.
Холли и Нейтан: пельмени лепит Нейтан, потому что местный доморощенный пельменелепный аппарат он находит опасным для пальцев. Холли негодует, кидается мукой. Достаётся по большей мере пьющим на кухне Николь и Мисту.
Вальдер...некры не лепят пельмени. Ну нахуй ибо.
Авель и Каин: современной науке неизвестно, как они лепят пельмени. Потому что пельмени сжираются со скоростью, на фоне которой скоростью света можно смело пренебречь.

@темы: соавторское, юмор

---

Сейчас был один из тех моментов, когда я обрадовался бы даже присутствию Стоуна с его придурошным лицом. Шай, за что ты так бранила меня? - Видела бы ты мерзкую рожу моего напарника, покаялась бы только так! Если б ты только могла каяться, сука.
- Вы должны понимать, - я откинулся на спинку кресла и поправил эластичный бинт на руке. - Я сейчас, как и Вы, не на своём месте. Я делаю, как и Вы, не свою работу.
Выдра глядела на меня своими круглыми заплаканными глазищами. Подозоеваю, что у неё к слезным железам (или как их там по-научному?) есть невидимый подвод жидкости. Ну, как у клоунов. Надо ли говорить о том, что я с детства их, клоунов, ненавижу? Выдр тоже не особо-то люблю, кстати.
- Вы не понимаете! - Тетка неопределенного возраста в неопределенный раз всхлипнула. - Я не виновата! Это всё не я! И уберите своё чудище от меня!
Я не хотел ухмыляться, лицо само. Теон, которого я взял в участок компании ради, действительно сидел у ног выдры. Он не рычал и не скалился, из чего я сделал вывод, что тетка ему тоже так себе. А вообще пес у меня толковый! И детей любит.
- Слышал? Дама называет тебя "чудищем". Чем же ты это заслужил?
Не сводя немигающего взгляда с подозреваемой, Теон дёрнул ухом. Мол, он страшно польщён. С таким подходом я как раз и могу вальяжно откидываться в чужом кресле и не беспокоиться, что жертва сбежит. "Подозреваемый"! Я хотел сказать подозреваемый. Вечно эти слова путаю, даже в интеллигентном обществе стыдно. Потому-то я туда и не хожу.
- Итак, дама. Я - ни разу не Ваш участковый. И либо Вы мне сразу и честно...ПРЕДЕЛЬНО честно всё рассказываете, либо я Вам расскажу, чем занимаюсь вне больничного!
Я уже собрался поклясться в том, что второй вариант развития событий выдре не понравится, но телефонный звонок переключил моё внимание. А раз уж я застрял здесь на остаток дня с неприятной мне дурой, не вижу повода сделать перерыв и потрепаться с дурой мне приятной.
- Привет, пизданутая! Как жизнь головореза?
С той стороны сквозь шумы и шелест прорывались сдавленная ругань и выстрелы. Живут же на воле.
- Всё как по маслу, больной ты убоюдок! - У Джи явно было хорошее настроение. - Ты собаку покормил? Сам пожрал?
- Да-да. Мы уже в участке сочкуем.
Волкодав оскалился и зарычал, дав выдре лишний повод поджать ноги.
- Слышу, шобака мне привет передаёт! - А она права. - Что в затхлом клоповнике?
Судя по тому, что в трубку тигрица кричала во всю,мощь своих легких, происходило что-то веселое и шумное.
- Да участкового пока замещаю. - Я дал Джи время на посмеяться. - Сижу тут битый час с подозреваемой, а она слёзы льёт и ни гу-гу.
- Да ебни ты её по роже! Делов!
Чего мне стоило не рассмеяться! А выдра всё слышала, всё. И это даже хорошо. Участковый, воспитательная работа, все дела.
- Учту совет специалиста.
Не улыбнуться я честно не мог. Я вообще такой улыбчивый.
- Я как закончу, наберу тебе. Запаску купила вчера, кстати?
- Обижаешь! Четыре, епта, обоймы для леди!
Мне нравятся хозяйственные женщины! Век живи, как говорится...
- Хвалю! Развлекайся пока.
Отложив трубку на край стола, я замкнул руки и вновь глянул на без возрастную тетку.
- У меня была знакомая, на Вас похожа - ужас. - Теон согласно рыкнул. - Она очень плохо кончила, представляете?

@темы: Джиневра, Теон, Небельштадт, Северный материк, Морхед

---

По крайней мере я высадил в эту тварь всю обойму.
Дышать было тяжело. Я чувствовал холод, хотя по идее лужа горячей крови должна была меня согреть. Приходилось старательно дышать в холодине. Я вообще такой, старательный очень.
Мир перед глазами знатно так плыл. По всему выходило, что я умирал.
Умирать – это нормально. Особенно это нормально при моей вредной работе. Рано или поздно (в моём случае – поздно) такое дерьмо случается. И надо ли говорить о том, что я, сука, ни разу этому не рад.
Да и Сомн бы с ним (я ещё и шутник!), если бы не то, что я видел последним перед вот уже вплотную подошедшей смерти. Быть точнее, «кого я видел». Да-да, надо мной склонился Стоун. И да, он склонился надо мной именно с тем выражением лица, от которого моя покидающая тело душа рвалась таки на флаги! Единственным, о чём я жалел в эту минуту, было то, что все силы я потратил на борьбу с поганой тварью, и теперь не имел возможности напоследок пристрелить этого придурка. Ну, или хотя бы в рожу его туповатую плюнуть.
- Болтон?
Он сказал. Высшие силы, он сказал это! Закатив глаза, я отказался в это верить.

Было светло и тепло. Либо я всё-таки умер в луже кровищи и под придурошным взглядом этого недоумка , либо...
Из забытья меня вывел звонок. Свой телефон я услышу где угодно и в каком угодно состоянии. Я вообще ответственный. Несмотря на то, что я только-только вспомнил, как правильно глаза открывать, трещать моя трубка перестала.
- Телефон Болтона.
У меня аж шерсть на загривке дыбом встала. И после смерти мне не обрести покой!
Стоун неуверенно (я клянусь, он способен сделать неуверенно что угодно) кашлянул и добавил:
- Он сейчас... Не может подойти. Почему?
О Боги, улыбнитесь мне. Так и не открыв глаза, я протянул на звук перебинтованную, как оказалось, руку. Это я со злости такой активный. Убил бы гада.
Гад поколебался немного, но в итоге вернул мне телефон. Я сдюжил с тем, чтобы удобнее взять трубку в руку и нормально приложить её к уху не сразу, но всё-таки сдюжил. Я такой способный! Талант не пропьёшь.
- Привет, пизданутая. – Я прокашлялся, и стал говорить по возможности быстро. – У меня тут напарник-дурачок. Представляешь? Чуть позже наберу, не дуй губки.
Ответа Джи я дожидаться не стал. Беседу вести, что греха таить, у меня бы сейчас не вышло. Положив телефон себе на живот, я открыл глаз. Только правый, но глядеть на тупую рожу Стоуна обоими было бы невыносимо.
Стоун сидел рядом с моей кроватью. И да, он делал лицо.
- Что расселся? – Раздражённо рыкнул я. – В больнице посидеть больше негде? Пшёл отсюда, не мозоль глаза.
Работаю с идиотами.

@темы: Джиневра, Небельштадт, Северный материк, Морхед, Джон

---

Не было геморроя, как говорится. Теперь у работодателя сменились планы! Честно говоря, эта затянувшаяся экскурсия на Северный материк меня начала порядком подзаебывать. И я бы, возможно, даже всерьез подзаебалась бы, вплоть до психов и разрывов контракта, но было во всей ситуации некое приятное обстоятельство.
Если, конечно, подобное словосочетание может быть уместно в контексте.
Я покосилась на моих, с позволения сказать, сопровождающих. Если сам Болтон пребывал в достаточно сносном расположении духа, то его напарник, кажется, Стоун, делал точно такое же лицо, как когда я в него стреляла. Не исключаю, что у парняги случился паралич лицевых мышц от страха. Но, исходя из моих наблюдений, он все-таки по жизни и от жизни такой.
Пусть радуется, что для представительницы женского пола у меня с собой нехарактерно мало вещей, и не надо ничего тащить! Хотя, думается, практически ничто в этом мире неспособно упростить выражение лица хаски. Ну и, собственно, хуй бы с ним, болезным, если обо всех мимически ущербных беспокоиться, то это ж проще сразу себя пристрелить, не отходя от кассы.
- Обратно-то собираешься, пизданутая? - беззлобно уточнил шакал, закуривая уже какую-то по счету сигарету.
Если курить - то основательно! Люблю основательных.
- В вашу дыру, что ли? - я усмехнулась, - Боишься, что шобака зачахнет без меня?
Мужчина хохотнул. Вроде достаточно мирно, но его напарник покосился на него в меру опасливо. Или просто покосился - по Стоуну поди разбери.
Удивительно, но мне было немного жаль. Немного - но жаль того, что работа заставляет меня уехать из города. В Небельштадте, пусть я и назвала его "дырой", было не так уж и плохо.
Невероятная новизна ощущений. Никогда не думала, что, стоя на вокзале, буду испытывать нечто подобное. Наверное, это все чистый воздух и нехимозные харчи. Расчувствовалась с непривычки. Так и знала, что нельзя сходу бежать с псом в парке выгуливаться. Думала - голова не кружится, и то хорошо. Ан нет! Не вирус, так поломка, как говорят на моей родине.
От мыслей о техно-городах меня совсем приуныло, если честно. Вроде и привычные там пейзажи, та же, скажем, Пустошь с ее кислотным бодрящим не по-детски дождичком. А все равно не хочется сейчас обо всем об этом думать.
Тошно мне, аки этой самой. Лиричной, чтоб ее, барышне. Томика стихов под мышкой не хватает да спиртяговую склянку в лапу. И вуаля.
О, Бог-из-машины, о чем я только думаю.
- Ты, никак, передумала ехать? - дружелюбно до ломоты в зубах уточнил Болтон, - У тебя десять минут на благоразумие. Цени заботу!
Стоун печально посмотрел на часы, возвышавшиеся на площади, очень по-песьи вздохнул и пошевелил ушами. Собака страшная, один вздох - как разрывным патроном в сердце. Это я думала уже слегка торопясь в сторону поезда. Так торопилась, что даже выудила из кармана толстовки билет. Нужная платформа, как, впрочем, и поезд, нашлись достаточно быстро. Еще даже оставалось немножечко времени. Например, на то, чтобы перестать торопиться.
- Ну что, припизженный, вот ты от меня, наконец, и избавился. - я, наморщив нос, энергично поскребла пушащуюся щеку.
Шакал хмыкнул, занятый выуживанием очередной сигареты. Не подал голоса и Стоун, неодобрительно поведший носом и отодвинувшийся в сторону. Мог бы и привыкнуть, немочь ушастая.
Время заканчивалось как-то очень неумолимо. А я не умею прощаться. Чувствую, что надо что-то сделать, а что - кто его знает? Ненавижу, когда задачка ограничена временным отрезком. Сразу столько ненужного стресса!
Я сунула руки в карманы, немного посверлила хмурым взглядом своих сопровождающих. Потом поняла, что осталось времени так неприлично мало, что если я все-таки хочу что-то сказать, проще потом будет позвонить. А то я, как истинный мастер речей, буду формулировать запрос до пришествия известного сверх-интеллекта в широкие массы. Народа, не этого самого. В этом самом интеллекта, как известно...
Я посмотрела вверх так злобно, будто бы это сигналы из космоса заставляют меня размышлять обо всякой фигне. Но так дело же не в них. Ладно, надо сворачивать балаган.
- Сигарету вытащи, утырок. - наварив сложнейшие из моих щщей, бросила я Болтону, бодро шагая в его сторону.
План был прост, легок в исполнении и лаконичен по смыслу. Щедро сгребя собеседница прямо за мохнатую морду, я в достаточной мере экспрессивно шакала поцеловала.
Не уверена, но, кажется, кто-то из окружения издал звук, который обычно сопутствует несовместимым с жизнью ранениям. Зато, наверное, проводница перестала играть в строителя, блять, ремонтника и сверлить меня взглядом - как я поняла, они жизненные истории все любят. Ну и зашибись, смотрите все, мне-то что.

Я миновала билетную проверку и ввалилась в, непосредственно, вагон. Проход пустовал, все, кто хотели, уже забились по купе. Оставалось надеяться, что попутчиков у меня не будет. Потому как чувствовала я себя весьма странно, и общаться мне бы сейчас ни с кем особенно не хотелось.
Прислонившись спиной к окошку, я выудила было из кармана сигареты, вспомнила, что курить нельзя, решила забить. Передумала, с тихим рыком убрала обратно, легонько стукнулась затылком о стекло.
Хорошо провела время.
У меня еще будет возможность обо всем об этом поразмыслить.
Но подумать только - я с мужиком-то живым и не целовалась уже сколько... лет семь, что ли? Охренеть можно. Ой. С живым... с мертвыми тоже, разумеется!
Совершенно по-бабски хихикнув, я толкнула дверь купе.
Внутри сидела лавандового цвета ехидночка лет, эдак, четырнадцати.
- Мелкота. - хрипло произнесла я, - Купе-то не промахнулась? Тебя мама потеряла уже, небось, а, мелкота?
- Заходи, Джиневра. - девочка сложила руки на коленях, - Нам есть, что обсудить.
М-да. Вот тебе и время на всяческие женские размышлизмы. Вот тебе и... и тебе вот на.
- Ну, коли не шутишь. - я закрыла за собой дверь.

@темы: Ханна, Джиневра, Небельштадт, Северный материк, Морхед, один и два, Джон

---

полу-(соавторское)

Кроны деревьев так близко друг к другу, что капли дождя и отсветы молний почти что не достигают земли. Но мне это не мешает, я и так всё вижу. Кажется, я вижу дальше больше того, что хочу.
Мои спутники представляются мне...не такими, какими я привык видеть окружающих. То, что я чувствую - незнакомое, но будто бы привычное осознание бесконтрольности ситуации. Я гляжу сквозь, и вижу суть.
Суть меня порядком утомила, изумрудная листа радует глаз больше. В лесу прохладно. Сырость, сравнимая с жилищами у водоёмов. Этот образ создаёт иллюзию умиротворения.
Всё идёт к тому, что скоро несомый на плече меч понадобится мне. Я чувствую свою силу и уверенность так же отчетливо, как чувствую приближающуюся опасность. Сам враг меня не тревожит. Враг - тень и прах. Больше меня настораживает то, что за ним. То, что я увижу, как только...
Я так вздрогнул, что сам испугался. Бешено колотится сердце. Я не могу с полной уверенностью это утверждать, но судя по тому, что завернутого в одеяло меня крепко держит Нейтан, дрожу я достаточно давно.
- Плохой сон.
Мой голос удивительно тихий и хриплый. Не такой, какой я слышал только что.
- Плохой сон, - повторил волк.
Он не смотрит на меня, но гладит по голове. Мне от этого спокойнее. Кажется, будто бы он тоже видел то же, что и я. Будто бы образы, звуки, запахи - не более чем сон, который видят двое. Просто плохой сон.
- Я говорил?
Нейтан долго молчит, после чего отрицательно качает головой. Врёт, но я ему верю. Вполне достаточно того, что он знает.
Я ничего не могу сделать, я лишь знаю, что что-то происходит. Первым делом я чувствую, когда над миром, близком или далеком для меня, нависает гроза.

--

Я вижу темноту. Сквозь прямоугольное окно в стене должен падать лунный свет, но его нет. Сквозь мглу и собственный нарастающий страх я тянусь к занавеске - возможно, дело в ней. Пальцы подрагивают, но ткань я дергаю достаточно решительно.
...чтобы увидеть, что за ней такая же тьма и пустота. Небо тоже закрыто занавесью - ее, в отличие от предшественницы, рукой не ухватишь. И хотя вдалеке мерцают непонятные огоньки ночного города, хотя где-то там кипит жизнь, здесь, в комнате - мертвая, ватная тишина. Она похожа на удушливые клубы тумана, она обволакивает со всех сторон, постепенно сжимая кольцо.
Если бы только в комнате был еще хоть кто-то. Если бы только можно было позволить чужой, но знакомой руке сомкнуться на моем запястье. Если бы хватило сил позвать - но кажется, что в этой мгле голосу не зазвучать достаточно громко.
За всем этим открывшаяся дверь привлекает мое внимание отнюдь не сразу. Разум все еще мечется перепуганным зверем, когда родной до боли силуэт опускается на кровать. Объятия друга, в которые меня немедленно заключают, сулят спасение.
И покой.
Нет проклятым покоя... Я открыл глаза, щурясь на причину пробуждения.
Серебрящийся даже в золотистом свете утра китсунэ тоже на меня щурился. Недобро так, неласково.
- Прекрати, прокаженный. - шипит мне девятихвостый, покачивая этими самыми хвостами, - Госпожу разбудишь.
Я только мимоходом отмечаю, как ёкай выплевывает это слово. "Госпожа".
- Все, все, я не сплю. - я вздохнул, проведя ладонью по лицу, - Отодвинься. От тебя разит Тьмой, демон.
- Ну, Тьма и Тьма. Не тебе изображать из себя невесть что, Пророк. - пожал плечами лис, тем не менее, пусть и с заминкой, но отодвигаясь.
Видимо, действительно не хотел будить девчонку. Иначе так бы он меня послушал, как же.
Убедившись, что тварь отползла на достаточное расстояние, я отвернулся от него, уставившись на раскинувшееся над головой небо. Из того, что доступно взору обычных смертных, мне не так много осталось. Распахнутый зев, который еще не покинули поздние звезды - одно из того немногого, что принадлежит природе и, не имея связи с чувствами и порывами, не может быть искажено. Я смотрел на крохотные точки, похожие на зависшие в бесконечности жемчужины дождевых капель. Это впечатление только усугублялось бледным-бледным цветом неба.
Я смотрел вверх.
И неизменно мои закольцевавшиеся мысли возвращались к идее, что я очень дорого бы отдал за то, чтобы вернуться обратно в сон, где из порочного лабиринта есть выход, где кто-то обязательно приходит на помощь. Я поймал себя на осознании, что уже очень и очень давно даже в мечтаниях не думал о том, что кто-то мог бы вот так же взяться и за мою руку.
А как, как кто-то может меня спасать, если я этого даже не увижу?
Похоже, теперь мне не уснуть до самого рассвета.

@темы: соавторское, Рэн, Небельштадт, Северный материк, Восточная империя

---

Любой более-менее взрослый знает, что рассечение само по себе не является серьезным ранением. Но я - не воин. Мне больно.
Пальцы, зажимающие рану, уже почти свело судорогой от напряжения - как физического, так и душевного. Очень больно. Но еще - очень, очень страшно.
Я не самый смелый из всех, но я достаточно сознателен, чтобы не пытаться скрывать это хотя бы от себя.
Стоять очень тяжело, ноги почти не держат, но я стою. Мне даже хватает сил улыбнуться.
Я не самый смелый. Честное слово. Но... но.

Подрагивающие, измазанные в крови, губы растягиваются в улыбке. Лис улыбается одновременно мягко и очень отчаянно. Он для себя уже давно все решил.
- Я не верю. - тихо произносит он.
Делает паузу, мучительно сглатывая, видимо, скопившуюся во рту кровь.
- Я не верю, - голос мужчины тихий и хриплый, но его слышно удивительно отчетливо, - Что я один защищаю свой город.

Я распахиваю глаза, резко садясь на кровати. По привычке нашаривая рукой оставленные на тумбочке очки, понимаю, что ничего не вижу не только из-за них. Сжав в одной руке очки, второй растерянно вытираю слезы. Ну и нелепо же я должна выглядеть - с таким лицом и в пижаме в цветочек.
Сон таял в сознании, оставляя металлический привкус во рту и непонятную, горькую боль в груди. Я вздыхаю. Сны про этого лиса стали сниться в последнее время все чаще. Понятия не имею, кто он, но чувствую, что постепенно начинаю привыкать.
Откидываюсь назад, на подушку, заложив руки под голову. Смотрю в потолок - теперь, когда очки на мне, его шероховатую поверхность, серо-голубую от ночного освещения, мне видно достаточно отчетливо. Сны о таинственном рыжем незнакомце всегда отрывисты, нечетки. И очень, очень короткие. Особенно, учитывая, что спустя время большая часть сна забывается. Обязательно.
Кто же ты?..
На секунду мне подумалось, что, если этот сон - последний? Ведь неизвестный мог не пережить некую защиту города... Отчего-то мысли о том, что больше я лиса не увижу, меня тревожили и расстраивали. Мне бы хотелось узнать, кто он.
Хотелось увериться, что это - не плод моего погруженного в мечтания разума, не видящего иной жизни, кроме книг и будущей профессии.
Элиссон, что ли, позвонить? Перевожу взгляд на часы. Четыре часа ночи? Пограничное время, однако. Моя суровая боевая подруга или уже, наконец-то, завалилась спать, или еще спит, если ей повезло рухнуть в объятия забвения невероятно рано. Разбудить ее сейчас - значит, причинить хорьку множество страданий, начиная с недосыпа.
Перекатившись на бок, вытягиваю из тумбы том. Одной рукой его не удержишь, приходится изворачиваться. В конечном итоге я едва не падаю на пол с книгой вместе всей верхней частью туловища, но цели своей добилась(попискивая и размахивая крыльями) - заветная книжка оказалась у меня. Читать в темноте, конечно, не получится, но и включать свет мне не хотелось. Поэтому я просто положила книгу рядом с собой, аккуратно погладила резную обложку. Случайный подарок, результат случайной встречи. Вопреки привычкам "глотать" книги, эту я читала медленно. Она оказалась сборником старых-старых сказок и историй, причем записанных вручную. Это все выглядит слишком... неправдоподобно, слишком похоже на истории, которыми я живу. А, несмотря на повсеместно встречающуюся магию, сказки - это все-таки не то, что происходит наяву. Но книга-то настоящая...
Я поерзала щекой на подушке, устраиваясь поудобнее. Приобняла книгу, притягивая ее поближе. За прошедшее время эта вещь стала мне очень дорогой. Когда мы с детьми в школе читаем сказки из этой книги, мне кажется, в классе замирает какая-то странная атмосфера. Шевелятся, сдвигаясь, пласты времени. И вокруг очень живо расцветают древние сады, герои спасают невинных от происков зла, произносят поучительные речи еще более древние, чем истории, чем сам мир, маги...
Дети, какими бы шумными они ни были в остальное время, в процессе чтения слушают совершенно молча, с очень искренним интересом.
Обложка под моей рукой твердая и прочная. Опора, которой мне не хватает, когда мои фантазии берут верх и не дают мне покоя даже во сне. Может быть, хотя бы теперь у меня получится заснуть нормально?
Через какое-то время я действительно стала засыпать. И в этот раз я спала почти без снов, только, когда мягкая темнота уже обступала со всех сторон, мне почудилось, что кто-то гладит меня по голове. Очень хотелось удержать это ощущение подольше, но усталость была сильнее.

@темы: Мари, Актеон, Небельштадт, Северный материк

---

Пой мне еще...
Писк манипулятора вывел меня из состояния задумчивости. С моей работой отвлекаться - непозволительная блажь. Я перевела взгляд на биоандроида, чья недооформленная фигура сидела передо мной. Голубые линзы псевдоглаз смотрели сквозь меня. Жуткое впечатление. Но я привыкла. С моей работой...
Правой рукой, свободной от хватки колец манипулятора, я потерла лицо. Никак не могу сосредоточиться сегодня. Отпив немного из стакана заготовленный энергетик, я повела плечами и вернулась к проверке объекта. Стоит-сидит прекрасно. Подвижность суставов нижних конечностей безупречна. Волокна ножных мышц функционируют корректно. Руки...
Тихий шелест поршней. Левая рука биоандроида поднялась. С почти неслышным металлическим позвякиванием согнулись и разогнулись пальцы. Голографический экран, выводимый прибором на моем запястье, показывал изменение давления. Пальцы объекта сжались в кулак.
Сжатие фаланг регулируется адекватно модулируемому запросу.
Я нажала кнопку связи.
- Объект серии «Химера», номер 32-а. Физическая активность соответствует базовым требованиям согласно принятым нормативам. - сухие формулировки тоже вываливались из гортани как-то тошнотворно привычно.
Наверное, мне нужен отпуск.
- Принято. Через пять минут объект заберут.
Я опустилась на свой стул, устало откинулась на спинку и закрыла глаза.
Пой, пой мне еще...

- Инспекция! - с энтузиазмом воскликнула я, пнув дверь ногой. - Всем живым выйти из тени!
Практика показывает, что подобный способ проникновения в лабораторию ящера может как минимум спасти мне жизнь. Во всяком случае, если что, сначала мне оторвет все-таки не голову.
Я могла бы сказать, что, мол, «и тишина была ей ответом», но это было бы неправдой. Из недр этого оплота безумия раздавались стук, звяканье и деловитые шаги. На оклики заинтересованных Лойр отвечал исключительно по настроению. Ну, надеюсь, топчется по рабочему пространству нашего дорогого Садиста не свежевыведенный монстр. А то с ни никогда не знаешь наверняка. Я прикрыла за собой дверь. Путь до комнатки, откуда я слышала звуки предполагаемой разумной (есть ли тут смысл говорить о разумном?..) жизни, был непрост. Мне нужно было перешагивать разбитые колбы и их разлитое по полу содержимое, пробираться под свисающими с потолка проводами (ну, я хочу верить, что это провода), уворачиваться от запчастей, падающих неизвестно откуда.
О, кажется, поет. Ну, либо Лойр надрессировал зверушку перед смертью, либо и впрямь делом занят.
...Хотя нет. Такого голоса ни у одной зверушки быть не может. Это и без того живое преступление против природы. Значит, зараза в полном порядке. Я немного ускорилась. Немного - потому что помню слова Джи о том, что лаборатория чешуйчатого могла бы сдаваться в качестве тренировочного полигона для «Обсидиана». Но повидаться с другом мне все-таки хотелось, пусть каждый визит к нему и мог стать последним.
Наконец, я оказалась перед нужной дверью. А она... она оказалась запертой.
- Лоооооойр! - я попинала дверь, - Открой уже!
Ноль эмоций, фунт презрения и полупрофессиональное пение абсолютно неприличным голосом. Ах он подонок.
- Лооойр! - дверь под моими пинками жалобно подергивалась, - Садииист!
Видимо, это нежное обращение задело какие-то струны в душе ящера, потому что замок щелкнул. Я торопливо, пока Лойр не передумал, потянула ручку на себя.
На шее у друга я тоже повисла в меру торопливо, что, на самом деле, весьма опрометчиво. Впрочем, Лойра-то это как раз ни капли не смутило. Он мирно закончил начатое действие, поставив склянку на стол, негромко предупредил:
- Минута.
- Минута...- эхом повторила я, следом за ящером переведя взгляд на висящие на стене рабочие (!) часы.
Как я уже говорила, следовало сначала убедиться, что халат великого ученого ничем не измазан.
Примерно минуту мы хранили молчание - Лойр с совершенно по-ящериному стеклянным взглядом и я, так и висящая на шее мужчины.
- Выжила. - хором констатировали мы.
- Садистка! - добавил Лойр. - Или мазохистка? Обниматься ты полезла сама.
- Я принесла тебе поесть. - я помахала зажатым в руке кульком.
- Садистка все-таки! - удовлетворенно определился ящер, - Решила отвлечь меня от работы? Но не получится! У меня еще три реактива не проверено!
- Мазохист. - мне оставалось только пожать плечами и показать недоделанному гению язык.
Мужчина на мгновение подвис, потом удалился в другой конец комнаты, сказав мне положить еду в таинственное «куда-нибудь». Под этим расплывчатым указанием, видимо, подразумевалось место достаточно бросающееся в глаза, но при этом не залитое потенциально опасными даже для здоровья этого модификанта поневоле веществами. Что непросто.
Пока я решала возникшую логическую загадку и обретала просветление в осознании следующей (веселая игра «найди, куда сесть»), я поимела удовольствие наслаждаться вокальным талантом занятого продолжением эксперимента Лойра. Потому что не слушать эту ходячую порнографию совершенно невозможно. Увлекательно, одним словом, он пел. Ммм... весьма.
Ничего не могу с собой поделать. Спустя какое-то время невольно начала подпевать. Мы и раньше частенько устраивали концерты для ограниченной (в плане подбора, не в плане интеллекта) аудитории. Особенно приятна мысль о том, что это одна из тех немногих своеобразных традиций, что остались неизменными несмотря ни на что.
Грустно, конечно, немного от воспоминаний, как я вот так же сидела на какой-то тумбе, точно так же болтая ногами и подпевая носящемуся по лаборатории Лойру, который бодро и экспрессивно размахивал хвостом. Немного позже обычно прибегала Луция, слегка запыхавшаяся после спешки.
Да и сама я тогда, откровенно-то говоря, возвращалась не в пустой дом, под ночь обычно возвращалась Джиневра...
А теперь по лаборатории носится абсолютно бесхвостый, разукрашенный вследствие экспериментальной аномалии полубезумный дружище. И ни ему, ни мне особо ждать некого.
Так что мысль о том, что что-то сохраняется, меня все-таки грела.
Одновременно с тем, как зазвонил мой телефон, что-то упало и разбилось у ящера.
- Да? - опасливо пощуриваясь в сторону гипотетической химической катастрофы, протянула я.
- Кабзда! - почти радостно рыкнула в трубку Джи, - Чегокак, Мелкота?
- Колба разбилась! Садистка! - тем временем, скача вокруг обломков, громогласно объявил мужчина.
В трубке повисла напряженная пауза, разбавляемая лишь тихим сопением тигрицы.
- Ты что, опять у конченного в гостях? А как же смску скинуть, мол, никого винить не надо, я случайно оступилась?
Я, с круглыми глазами глядящая на творящего абсолютную жесть ящера, не сразу собралась с мыслями для ответа.
Пока Лойр бормотал что-то вроде: "Стекло разбилось - мазохист! По... порезало мне пальцы - садист! Реактив - садист или мазохист? Три минуты! Время - садист!", я могла только беспомощно наблюдать. Когда он порезался, дернулась было на помощь, но вовремя сообразила, что помощи от меня сейчас не очень много будет. Только увеличу кипеш, да и в очередную химозную дрянь влечу, а у меня к ним такого иммунитета нет, неоткуда взяться, несмотря на мое частое здесь появление.
- Это... очень спонтанно вышло. - наконец выдавила я.
Ну а что мне было ей сказать? Мру с тоски, решила попытать счастья и раз уж умирать, то буквально и куда изящнее?
- Угу, я так и поняла. Он там еще армию мутантов не собрал?
- Ну... через три минуты узнаем. - регулярно повторяющееся "блять-блять-блять!" на фоне начинало меня напрягать.
- Что.
Я не знаю, как Джиневра это делает, но она делает это совершенно точно. Ни одно существо на этом материке не способно произнести слово "что" с не-вопросительной интонацией. Кажется, даже роботы с поврежденными голосовыми модулями.
- То есть, ты хочешь сказать, что вы там, суки, что-то натворили и рискуете помереть?
- А ты сильна в интерпретациях! - поползший по полу зеленоватый дымок отчего-то не вызвал у меня большого доверия; на всякий случай я подтянула ноги.
- Мирт! - прорычала тигра.
- Ну разведись со мной! В порядке все, расслабься!
Кажется, девушка так удивилась, что забыла про злость. И, возможно, ситуация бы разрулилась сама собой, но...
- Он безвредный! - крикнул мне суетящийся Лойр, - Только красится немного... Остается частями на одежде - мазохист!
- Что там кричит этот Садист? - явно напрягаясь еще сильнее, уточнила Джи, - Кто у него там безвредный мазохист?!
Честно говоря, кажется, еще хотя бы минута такого напряжения со всех сторон, и у меня лопнет голова. Повернувшись и открыв рот для ответа, я обнаружила Лойра уже поблизости. Ящер, вооруженный шваброй, дружелюбно мигнул глазами (отчего-то по очереди) и спросил:
- Мне показалось, или это главная по садизму?
Зеленого дыма тем временем стало больше, я, неосмотрительно сделавшая глубокий вдох, глухо раскашлялась.
- Ты чего кашляешь? У вас там что за фестиваль, падлы? А ну дай мне трубку, я ему скажу!
- Кричит так, что я почти слышу! Сади-истка! Что она говорит? - поудобнее перехватывая швабру, уточнил ученый.
- Я тебе перезвоню. - прохрипела я в трубку, нажимая "отбой".
Потом перевела взгляд на собеседника и, утерев слезы, пояснила:
- Передает привет и говорит, что соскучилась. - я скосила взгляд вниз, - Мы умрем или умрем очень мучительно?
- Время покажет! - бодро хохотнул Лойр и унесся воевать с развивающимся на полу пиздецом.
Ученый, да... Я начинаю понимать, почему самое цензурное, что говорит об этой касте Джи, это "ученые-моченые".

@темы: Мирт, Джиневра, Лойр, Технократская вотчина, ученые-моченые

---

(соавторское)

«Наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства». Вспомнив в своё время эти единовременно милосердные и жестокие строки, я предложил ей бросить монетку. «Орёл» – и мы женимся, «решка» – и я провожу эксперимент на себе. Монетка звякнула о пол лаборатории, две пары заинтересованных глаз уставились на «решку». Всё хорошенько взвесив, я взял колбу и залпом опустошил её. Что было после – не помню. Знаю лишь то, что эта монетка – стопроцентный садист!

@темы: соавторское, флэшбек, Лойр, Технократская вотчина

---

(соавторское)

- Давай, скажи это.
Донахью молчал.
- Давай! - Не унимался шакал, шаря по куртке в поисках зажигалки. - Скажи, что тебе не пристало курить со мной на одной площадке.
Енот сохранял внешнее спокойствие. Ни до Болтона, ни до поиска зажигалки ему, по большому счёту, дела не было. Он мирно курил под навесом участка, и на детские придирки не реагировал. Можно было бы дать Морхеду прикурить в прямом смысле слова, но зачем?
По навесу барабанил дождь. Мелкий, но какой-то неприятный, способный разве что подпортить жизнь тем, кто тренировался в этот ранний час на площадке. И именно ради этого зрелища "старики" и вышли покурить на улицу.
Сумасшедший этим утром нашелся всего один. Зато какой! Полностью экипированный Стоун с первых своих неуверенных шагов к площадке показал, что настроен решительно. И да, он почти сразу же поскользнулся. Но публика милостиво восприняла этот незначительный промах как преамбулу, с интересом ожидая амбулу. Они некоторое время вяло поспорили на тему модели бронежилета и веса рюкзака, после чего смолкли.
Джон остановился у отметки, неуверенно оглянулся и не менее неуверенно проверил шнуровку сапог. После этого волк окинул взглядом (неуверенным, несколько растерянным взглядом) тренировочную площадку, и рывком взял старт.
Какое-то время зрители наблюдали за тем, как Стоун преодолевает препятствия со всё нарастающей скоростью молча, но долго это продолжаться не могло. Первым не выдержал Морхед:
- Почему сукин сын не делает так на выезде?
Донахью выжидал, и ожидание его окупилось сполна. Это был верный момент для того, чтобы начать реагировать на болтливого шакала и его замечания.
- А ты так можешь хоть на выезде?
Его собеседник молчал. Подчёркнуто внимательно следил за напарником и молчал.
- Давай, скажи это! Скажи, что ты так можешь!
- Могу, - Болтон мелко кашлянул. - Но не вижу смысла.
- Нихрена ты н...
Их прервал короткий, но достаточно громкий рык, который издал Джон, с одного прыжка взяв верхнюю отметку на стене.
- Болтон, как он это сделал? Это точно Стоун?
Если бы в порыве единодушия округлившие глаза собеседники были бы склонны откровенничать друг с другом, они бы признались, что ответы на озвученные только что вопросы от них сокрыты. Но дела обстояли несколько иначе.
Морхед бросил бычок в траву и хмыкнул.
- Идиотам везёт.

@темы: соавторское, Небельштадт, Северный материк, Морхед, Джон, Коул

---

Я тихо шикнула, прижимая уши к голове. Рука еще не очень хорошо зажила, и мои попытки как-то убирать класс не шли ей на пользу совершенно.
- Ты не отвлекайся. - хихикнули мне с противоположного угла, - Пола еще много.
Наверное, нужно было развернуться вотпрямщас и... и что-нибудь сделать. Такое. Эдакое. Я помотала головой, разгоняя мысли. Порой они мне казались стадом непослушных овечек, бессмысленно сбредающихся в кучку. Неумные, кудрявые и постоянно друг друга пихают. Если я засыпаю, прям бои начинаются. Ну, и всякий прочий неадекват, вот так.
Уборка, одним словом, продолжалась. А эти трое пусть сидят в своем углу на парте, лишь бы ничего не испортили. Хотя, кого я обманываю? Эти две десятиклассницы - как их там? а, чтоб я помнила - сюда пришли не подружку подождать. Я знаю, зачем они тут.
Я, возможно, готова с ними согласиться, что кидать учебником по алгебре было несколько лишним. Это с моей стороны было проявлением пренебрежения к учебе. Надо было брать по физике - он хотя бы в обложке.
Шлеп. Тряпку надо будет скоро заново в ведре бултыхать. Я стиснула зубы, игнорируя подергивающую боль в руке. Клуши! Это неблагодарная работа, но кто-то должен ее делать. Подвести учительницу, которая и без того достаточно робко выдала мне наказание помочь пострадавшей на перемене идиотке протиранием доски? Было бы некрасиво, как мне кажется.
Я очень ответственная девочка, пусть семья и склонна считать обратное.
- А органично смотрится, между прочим. - заметила одна старшеклассница, кажется, ее зовут Аманда.
- Не то слово. - подхватывает вторая, - Эй, мелкая, никогда не думала, что это твое призвание?
Может, и думала, сумрачно размышляю я, продолжая свое грязное (в данном случае, наверное - чистое? очищающее точно, это роднит меня с инквизицией) дело. Мало ли, чего я там спросонок думаю. Но практика показывает, что снайпер из меня куда лучше, чем дворник. Правда-правда. И уж они-то должны быть в курсе.
Все, все учатся на ошибках. Некоторые только на своих. Некоторые не с первого раза.
Как я, например. В конце концов, это был не совсем первый раз, если немного напрячь память. Просто до этого методы выражения своего негодования я выбирала несколько более мягкие. Пальцы против воли сжались на рукоятке швабры.
Они просто не знают, что я их тогда слышала.
Я на мгновение прикрыла глаза.
Вообще-то, я собиралась просто умыться. Холодная вода очень отрезвляет, если еще старательно протереть лицо. Краны в школьных туалетах располагаются на помещение раньше, чем, собственно, туалетные кабинки. Вторые комнаты зачастую превращаются в курилки, несмотря на старания дежурных.
Трое девушек в соседней комнате обсуждают парней. Я не очень слушаю - я хочу спать, воды и спать. Можно даже прямо в раковине. Мне сегодня опять снился кошмар, поэтому половину ночи я протряслась в кровати в обнимку с плюшевым медведем. Этот медведь, которого мне некогда весьма торжественно вручил Мист, не раз и не два спасал по ночам мой рассудок, когда в темноте, проснувшись из-за неясного шума, я не могла определить, где я и не пора ли уже забираться под кровать от беды подальше.
Итак, я правда не слишком прислушиваюсь, потому что темы, обсуждаемые ими, далеки от моего восприятия и претят моему частично самостоятельному воспитанию. Я на собственном опыте уже выяснила когда-то, что значения не всех незнакомых слов стоит уточнять.
И я бы и дальше их не слушала, если бы не услышала имя, заставившее что-то внутри беспокойно екнуть. К тому, что девчонки часто обсуждают Нейтана, я привыкла давно. Он действительно не просто симпатичный, а очень красивый. А еще интересный, творческий, зеленоглазый... короче, есть, чем увлечься, я их, можно сказать, понимаю. Но вот контекст мне не понравился совершенно. Я далека от обсуждений "перепихонов" и прочих слов, отдающих гнилью, и многого просто не могу понять, но общий контекст я уловила. На бывшего похож, значит. На время сойдет, значит. Когда разговор затронул живой интерес дам на тему определенных природных способностей волка применительно к кроватной тематике, меня едва не разорвало.
Я в этот момент еще и подавилась, так что разрывало меня практически буквально. Сдерживая кашель, чтобы не выдать свое присутствие, я выползла из туалета, обрушившись в руки Николь, которая мирно меня дожидалась. Объяснять я ничего не стала, помотала головой в ответ на вопросы и дико раскашлялась в попытках сохранить легкие на их законном месте.
Я тогда решила, что если эта леди драная подойдет к нему ближе чем на три шага, я... на этом изначально моя творческая мысль разлеталась на множество направлений. Но я не думала, что придется хоть что-то воплощать на практике. Потому как обычно у таких существ (девушками называть их стыдно, я не могу стоять с ними в одном ряду) слова с делом расходятся радикально.
Но. Не разошлись.
Вообще-то, несмотря на шутки Ред, я не имею права ни на одну из тех неприятных эмоций, которые испытываю, когда к Нейту подкатывают другие девушки. И если дело касается исключительно моих чувств, я более-менее могу себя в руках держать, я же не как ма... не буйная я же, короче. А эта... Она его поцеловать попыталась!
Своими грязными губами, при всей толпе одношкольников! Я, если начистоту, вообще не помню, как все произошло. Ред говорит, я повернулась, секунду на это смотрела с очень растерянным и обиженным видом, а потом отобрала у нее учебник алгебры, по которому она объясняла мне часть домашки.
А я бы еще добавила! Я бы не только учебником кинула! Но пришла я в себя тогда, когда Николь, к сожалению, уже привычно волокла меня подальше на своем горбу. А растерянные мальчишки удерживали рвущуюся в мою сторону одноклассницу.
И, собственно, вот она я. Здесь.
Тряпка с чавканьем ушла на дно ведра, которое я для удобства поставила на парту. Тяжеловатое, конечно. Наливая воду, вражина определенно рассчитывала на себя. Много. Много грязной мыльной воды. Спать охота.
Все очень непросто.
- Эй, ты.
Ну вот. Я же никого не трогаю.
- Чего тебе?
Моя привычка говорить очень тихо, конечно, имеет обоснования, но как же мне не нравится, что из-за этого я выгляжу более безобидной, чем я есть. К черту тактические преимущества, хватит смотреть на меня, как на говорящую водоросль!
- Ты чего отлыниваешь? - Алана осклабилась.
Осклабились, наверное, и ее подруженьки, так и отсвечивающие где-то в углу. Фотомодели хреновы, видят Высшие Силы.
- Рука болит. Хочешь домыть оставшееся? - я подняла на нее взгляд, - Или шишка на голове корону сильно сдвигает?
Тц. Пощечина - это всегда больше обидно, чем больно, но меня тряхнуло неслабо. Пришлось даже опереться о парту рукой, чтобы только пошатнуло, а не уронило еще и.
Я медленно выдохнула, глядя в пол и слушая приглушенное хихиканье. Ладно, это шоу на четверых нужно завязывать.
- Что такое? Хочешь поплакать? Не стесняйся!
Я снова посмотрела на говорящую.
Говорят, на сирых и убогих обижаться неправильно. Но, знаете ли, в туалетах тоже говорят. Каждому болтовню спускать - тут никаких сил не хватит, даже Высших.
Так что я подцепила ведро и щедро плеснула. Плескаться - не таскать, вес уменьшается, силенок хватает.
Девчонка застыла, как будто ее не водой, пусть и грязной, окатили, а как минимум долбанули электричеством.
Ну все, как-то очень отстраненно подумалось мне, тут-то жесть и начинается.

Очень неприятно. Неприятнее, чем хныканье старшеклассницы, которой я разбила нос.
- Времени сколько? - вдруг спросила я.
Алана застыла.
- Что? Ты рехнулась?
- Не. - я уперлась шваброй в пол, надеясь, что не очень видно, как сильно я на нее опираюсь сама, - За мной в половину четвертого должны ребята зайти. Как вы думаете, они какой вывод из происходящего сделают?
На самом деле, вывод бы ребята сделали правильный. И падальщики, кстати, тоже быстро соображают, иначе бы падальщиками они не были.
Так что, игнорируя прощальные угрозы, падальщический аналог воздушного поцелуя, я махнула в их сторону рукой. И села задницей на парту. Используя по пути швабру как опору, разумеется. Очень трудно.
Усевшись поудобнее, я зажала древко коленями, расслабила подрагивающие руки.
Действительно, неприятно. Заслуженно в одном из смыслов, но все равно больно и обидно. Да. Обидно. До пощипывания в глазах. Ну, или что-то попало.
А я соврала, кстати. Ребята не в половину четвертого прийти должны. А в четыре. У них дела были, насколько я помню. Вот такая вот я маленькая лгунья. Маме бы понравилось.
Я шмыгнула носом.
Я в такие моменты совершенно некрасиво их ненавижу. И их накрашенные мордашки, будь они хоть в тыщу раз красивее моей, и их порхающие походки, и манеру одеваться. Особенно я ненавижу их разговоры, я правда пыталась не слушать.
Почему они думают, что имеют на это право? Да даже если не брать во внимание то, что волк способен за себя постоять. Почему они думают, что можно расценивать окружающих, как игрушки в магазине? Я с трудом сглотнула тугой ком, подкативший к горлу.
Как я их ненавижу. Вот прямо до дрожи в этих самых руках. Их нет рядом, когда Нейтану снятся кошмары, это не они гладят его по голове, когда волку это действительно нужно. Они даже не понимают, что шрамы на руках - это не круто или что-то там еще. Это, Сонм побери, было ужасно-ужасно больно! Когда я вижу руки парня, мне хочется взять их в свои и долго-долго держать.
Они этого всего не чувствуют, я знаю. Я вижу. Им неинтересно, о чем он думает, чего хочет и чего боится. Зато он клево выглядит и совершенно точно хорош в постели! НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
Я как-то очень жалобно всхлипнула. Я знаю, что он сильный и справится сам с такой фигней, но я не хочу, чтобы они все даже попытались сделать Нейтану больно. Не хочу, и все тут. И не позволю.
...наверное, я очень глупо выгляжу. Не в смысле буквально, хотя это тоже. Просто все эти мои девчачьи заскоки...
Но мне даже вовсе не обязательно, чтобы волк относился ко мне так же, как я к нему отношусь! Я просто хочу, чтобы с ним все было хорошо.
Лишь бы не прогонял.
Я снова всхлипнула. Слезы перемешивались с грязной водой, стекающей из надетого на мою голову ведра. Сейчас, я еще немного поплачу, и лужу на полу вытру, и ведро сниму. То есть, в обратном порядке.
Честное слово, почти ничего даже не болит, только щека, наверное, припухла заметно. Как это неловко.
- Холли?
Я застыла. Меня буквально парализовало на какой-то момент времени. Я вдруг очень четко представила, как сейчас выгляжу со стороны - сижу на парте, держу коленями швабру, на голове ведро. Где-то на полу, наверное, кровавые брызги остались. Плечо приятно греет закатное солнце, под светом которого находится вся мизансцена (какое умное словечко).
- Не... Нейтан. - обычно улыбка при виде волка расползается на моем лице самостоятельно, без какой-либо поддержки, придавая ему выражение неизменно глупое; а сейчас пришлось улыбку выдавливать.
Как-то он рано. Чего это. В смысле. Ну. Позже же должны были прийти. И...
Я торопливо утерла щеки запястьем здоровой руки. И так выгляжу... странно, не хватало еще заплаканной показаться. Ну... не показаться. Не важно.
- Что случилось? - парень подскочил ко мне, задев, кажется, по пути парту. Или несколько. Я не считала.
Я вообще очень сильно отвлекаюсь, когда он подходит близко и начинает демонстрировать заботу. Например, сейчас он, игнорируя мое "ничего", очень аккуратно приподнял рукой мое лицо, едва ощутимо касаясь подбородка.
- Ты что... тебя кто-то ударил? - зеленущие как трава по весне глаза волка отражали искреннее беспокойство.
Это нечестно! Я сейчас снова заплачу!
И где только все мои непоколебимость и присутствие воинского духа? Я заулыбалась против воли, очень нервно, губы дрожали. Обняла древко швабры и ломким от слез голосом сказала:
- Я сражалась с драконом. Со мной все хорошо.
- С каким... Слушай. Ну ведро-то на голове зачем? - он продолжал внимательно осматривать меня на предмет видимых повреждений.
- Дракон надел. - мне удалось сказать это достаточно ровным тоном, пока волк ловко это самое ведро с меня снял и отставил в сторону.
- Зачем?
- Он, наверное, был обеспокоен целостностью моей головы. - понятно, вся выдержка уходила просто на поддержание диалога, - Я ему за это но... нос разбила, да. Пусть за... за своими головами следит. За любой и-из трех.
Нейт не стал дослушивать, вытянул из моих судорожно сжатых пальцев швабру, отбросил куда-то в сторону и неловко меня обнял, прижимая к себе. Мои потерявшие опору пальцы немедленно поймали его за ткань кофты, снова сжались. Больной рукой я кое-как обняла парня в ответ, совершенно позорно разревевшись.
"Я очень долго и очень достойно держалась, прежде чем в тебя влюбиться."

@темы: флэшбек, Нейтан, Холли, Небельштадт, Северный материк, большие разборки в маленьком Китае

---

Приборы размеренно попискивали, демонстрируя стабильность работы. Наверное, они еще подмигивают, но я на них не смотрю. У меня очень важное дело.
Очень. Я сижу, разложив верхнюю часть туловища по столу, и хандрю. Пассивненько так, на самом деле. Если бы я не была такой уставшей, фигушки б меня размазало. Но мне что-то не спится последнее время.
Слишком тихо в квартире. Никто двери с ноги не открывает, холодильником не хлопает, воду из душевой кабины по дому не разносит. Приходится делать это все самой. А у меня, как ни прискорбно это признавать, получается далеко не так хорошо, как хотелось бы. Разок с досады даже открыла холодильник аккурат себе в лоб.
Неловко вышло. Особенно, учитывая, что вообще-то у меня есть щитовой наплечник, просто дома я его порой снимаю. "Мазохистка!", как сказал бы один мой знакомый. Бр-р. Давненько он не объявлялся. Сие не к добру определенно.
Я приподнялась на локтях. Послушала равномерное, почти неслышное гудение техники, после чего все же, мысленно сдаваясь, потянулась за телефоном.
Длинные гудки шли один за другим, через какое-то время я поймала себя на мысли, что дышу в такт, и раздраженно зафырчала. Подумав, потянулась за банкой с газировкой.
- Да?
Я поперхнулась, закашлявшись. Твою мать, женщина...
- Мирт? - голос Джи стал более сумрачным.
Блин, только не хватало ее расстроить.
- Привет-привет. - всегда здороваюсь так, когда волнуюсь, ничего не могу поделать с этой идиотской привычкой, - Я в порядке, чесслово! Просто поперхнулась.
- Ловко ты. Я только за дверь, а она уже с жизнью счеты сводит. - протянула тигрица.
Я практически наяву видела, как она сидит, хмуро глядя перед собой. И обязательно закинув на что-нибудь ноги так, чтобы они оказались примерно на уровне глаз. Она всегда так делает.
- И не надейся, маньячка. Кто-то должен следить за твоим мутантом.
- Нормальный кактус! - тут же взвилась Джиневра, - У него, между прочим, нет глаз, никаких зубов, и он даже не ядовитый! Узнаю, что ты его угробила, пользуясь беспомощностью зверушки...
- Беспомощностью! - я взмахнула рукой, едва не снеся банку, - Он разбрасывает иголки! Иногда прицельно, между прочим!
- Говорила я тебе, береги жо...
- Невыносимая! - я наморщила нос, - Расскажи лучше, чего и как? Судя по качеству связи, ты уже в Небельштадте?
- В нем. - кажется, тигрица перестала саркастично скалиться, - Атлична устроилась, ты не поверишь. Установила, такскзать, контакт с местным населением! Меня даже практически не били ногами! И руками тоже не били. И из участка отпустили.
- Мы все еще о тебе говорим? - я крутанулась на стуле, - Или... погоди, сколько жертв?
- НОЛЬ! - победно взревела тигра (готова поспорить, она сейчас топорщит уши и гордо распрямляет хвост), - Ну... или две, если считать тех, у кого я живу. Но кто бы жаловался! Я а-ху-и-тель-ный сосед!
- Кто бы спорил.
Я не смогла удержаться от вздоха. Все-таки, мы вместе прожили лет, наверное, семь. Кому, как не мне, знать, какой из Джиневры сосед?
...даже знать не хочу, с кем она там сейчас живет. Не обижают, и зашибись.
Видимо, уловив смену моего тона, Джи долгое время молчала, негромко сопя в трубку. Ладно, дыхание здоровое, спасибо, я убедилась.
- Я пойду, наверное. О, тут хозяин хаты притопал... или это опять собака ушла? В дурдоме живу! Не забудь полить Мику!
Отбой. Я обратно расплылась по столу, держа в руке телефон.
Мика - это кактус, если кто не догнал.

@темы: Мирт, Джиневра, Технократская вотчина

---

- Пожалуйста, будьте впредь осторожнее. - я улыбнулся почтенной старушке.
Та улыбнулась в ответ, в который раз рассыпаясь в благодарностях. Это каждый раз заставляет меня испытывать ужасную неловкость.
Лучшая благодарность - это когда гримаса боли или маска усталости уступают место улыбке, приходящей вместе с улучшением самочувствия. Этого правда достаточно для скромного служителя Лунной Инору, чтобы почувствовать себя счастливым.
Я на своем месте. Делаю свою работу.
Распрощавшись с женщиной, я направился обратно к храму. Следовало еще заглянуть на задний двор, убедиться, что все в порядке. Место в тени под широко раскинувшей тонкие ветви яблоней мне показалось наилучшим. Черный лис старательно колол дрова. Мой же извечный спутник, Коори, составлял ему компанию, лежа неподалеку. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что эти двое неплохо ладят и находят определенное удовольствие в компании друг друга.
Я прикрыл глаза, приваливаясь плечом к яблоне. От нагретого за жаркий день ствола исходило ласковое тепло живой природы.
На самом же деле лисы пребывали в состоянии обоюдной неприязни. Не берусь судить о силе зависшего между ними чувства, но я определенно чувствую разлитое подобно горячему воздуху напряжение. Думаю, мой компаньон просто не доверяет Пророку и подчеркнуто следит за его действиями.
Последний, кстати, решил задержаться в храме. Как только смог стоять на ногах, сразу же стал совершать дерзкие для его состояния попытки приносить пользу. Не стану спорить, с делами стало справляться легче, потому как всю работу я делаю сам, иногда - мне помогает мой ученик. Но все же...
Все же - компания изгнанника меня тяготила. Я ни за что не стану прогонять его, но мне было неуютно даже просто от осознания, что он находится где-то поблизости. Возможно, именно чувствуя этот мой настрой, Коори так сильно невзлюбил Пророка?
Это очень, очень стыдно. А самое главное, это недостойно служителя Инору. Милосердная, я знаю, что ты смотришь на меня. И смею лишь надеяться, что взгляд твой не полнится укоризной.
Потому что я видел, как лис преклонял колени перед твоим алтарем. Потому что сейчас на благо твоего храма трудится изгой всего королевства. Возможно, Инору, ты сможешь спасти его, сможешь помочь там, где мои руки - бессильны? Раны Пророка не физические, ранена его душа. И лишь ему да богам известно, какие из ран зарубцевались, а какие - кровоточат и поныне.
- Хикару.
Он напрочь игнорирует имя моего рода. Обращение иное, нежели родовое, считается в лучшем случае неуважительным, но мне трудно было винить наследника Курокадзэ. Так что я даже не собирался его поправлять. Я открыл глаза и посмотрел на лицо собеседника, хранящее красноречивые отметины, проходящие аккурат через глаза.
Выглядел Пророк неожиданно плохо. Шерсть на лице была влажной от испарины, периодически он прикусывал губу, борясь то ли с сомнениями, то ли с болью. Серые глаза, иногда почти неощутимо меняющие цвет, были затуманены.
- Хикару. - повторил Курокадзэ несколько более требовательно, даже поймал меня за рукав.
Мне кажется, что черный лис иногда "потерянный" не только в иносказательном смысле. Он будто бы действительно порой теряет меня из виду, зовет, словно заблудившийся в чужих краях путник знакомого, почудившегося в толпе. Что же ты видишь, изгнанник?

Я смотрел, и никак не мог ухватить из вереницы образов один, нужный. Перед мысленным взором то и дело всплывал лес, дыхание начинало сбиваться, и что-то внутри сжималось, леденея. Я слышал голос Синомори, я слышал тихий, на грани слышимости, рык чудовища позади меня. Но кто из нас слышал его на самом деле?
Закатное солнце отмеряет последние мгновения на каменных часах во дворе. Дадут ли тебе шанс, заблудший огонек?

- Я слышу тебя. Я здесь. - ровным голосом произнес я, - Рэн, ты слышишь меня?
Тонкие губы изгоя дрогнули. Его взгляд был направлен немного левее меня, когда лис поднял взгляд обратно от травы.
- Хикару, скажи мне. - сипло, словно бы у него пересохло в горле, спросил Курокадзэ, - Как дорого ты готов заплатить за свой покой?
- Что... - я невольно подался немного назад, но хватка пальцев Пророка на моем рукаве окрепла, удержав меня на месте, - О чем ты?
- Ты готов пожертвовать чужой жизнью ради блаженной безмятежности, целитель? - очень быстро, словно влекомый неустойчивым горячечным бредом, заговорил мой собеседник.
- Рэн. - я поймал Курокадзэ за запястье, решительно встряхнул, - Объяснись.
Коори мягко ткнулся пушистым боком в мое бедро, вероятно, поддерживая.
- В лесу. - глухо отозвался Рэн, на мгновение прикрыв глаза, - В лесу вот-вот погибнет юная девушка. Если мы поспешим, мы сможем ее спасти. Но тогда ты потеряешь остатки покоя, за которые цеплялся все эти годы. Если ты отвернешься от нуждающейся, то останешься здесь, в этом храме. Но смерть породит кляксу в ровном строе письмен времени. Тьма...
Он сглотнул.
- Смерть одной повлечет за собой кровавую волну.
Я понимал, что сейчас происходит что-то неправильное, страшное. То, из-за чего все так избегают последнего из когда-то сильного рода Курокадзэ. Сейчас он принес в мою жизнь что-то, что разрушит ее до основания.
Я должен всего лишь решиться.
Мной овладел странный ступор.
- Хикару Синомори, служитель Серебряной Инору, прозванной Милосердной.
Упоминание Лунной подействовало лучше пощечины. Я когда-нибудь потом пожалею о том, что сделаю, но остаточный титул нездорово усмехающийся мечник договаривал уже на ходу, увлекаемый мной в сторону леса.

Ветки хлестали по лицу, перед глазами все плыло от слез. Позади слышались голоса, и мне все чудилось - вот-вот сейчас догонят!
Это все не может происходить на самом деле!
Я зацепилась за что-то ногой, с тихим писком завалившись в траву. Если это - всего лишь дурной сон, то почему я никак не проснусь?!
Перед глазами возникло залитое кровью лицо старшего брата, кровавая каша, соединяющая две половины того, что когда-то было моим слугой и защитником. К горлу подкатил комок то ли тошноты, то ли из-за того, что очень хотелось плакать.
Невозможно, невообразимо, как унизительно и ужасно! Вот только вернусь домой, расскажу все отцу, он найдет виновных, мы отомстим за брата...
Я неловко поднялась, подгоняемая сердцебиением и голосами позади. Та небольшая разница, что была между мной и двумя моими преследователями, постепенно таяла.
Жалко всхлипнув, я утерла грязным, пахнущим землей и кровью, рукавом лицо, сделала пару шагов, снова навернулась. Опять поднялась, чувствуя острую боль в руке - кажется, что-то впилось в нее при повторном падении. Рассматривать времени не было, да и нельзя. А то вдруг там что-то страшное, а я...
Я против воли скосила взгляд и тихо заскулила, прижимая уши к голове. Надо торопиться! Но эти ёкаи, надо думать, теперь меня в любом случае найдут... По запаху крови.

Лес никак не желал собираться в единую картину. Стволы разъезжались, обманывая ощущения, но я чувствовал - скоро пройдет. Я то и дело касался рукояти висящего на поясе меча. Это, конечно, не мой меч, но тоже довольно таки неплохой. Мне хватит. Существа, преследующие девчонку, не ощущались особенно сильными.
Я справлюсь. Хоть какая-то польза же должна быть от этих изувеченных глаз?!

Опоздали?! А что - если мы опоздали?! Дурные мысли не давали мне покоя, пока я изо всех сил торопился за Рэном. Странно было осознавать, что этот потерянный в закоулках собственного разума лис сейчас был нашим единственным проводником, но я был готов следовать даже за Пророком, если это действительно могло спасти чью-то жизнь.
Ты готов пожертвовать чужой жизнью ради блаженной безмятежности, целитель?
Я все-таки прогневал тебя, Серебряная Инору? И ты позволяешь сбыться Знаку, увиденному моей матерью.
Подумать только, я избегал этого так долго... По позвоночнику пробежал холодок - а что, если этот мой покой уже стоил кому-то жизни? Ведь рядом не было сумрачного ясновидца, который мог бы об этом рассказать. В горле разом пересохло.
Другие боги, наверное, смеются надо мной, Инору, пока ты печально качаешь головой, глядя на своего нерадивого последователя.

Что-то тяжелое с рыком приземлилось мне на спину. Я взвизгнула; несмотря на падение, у меня было время сообразить, что это - все.
Это конец.

Мир вокруг внезапно стал очень четким и ясным, собравшись в единую картину.
Девчонка успела выбежать аккурат навстречу нам, когда один из ёкаев спрыгнул на нее с дерева. Кошка тонко, пронзительно взвизгнула, заваливаясь вперед под тяжестью напавшего.
Два шага.
Я видел, что его когти успели разодрать спину несчастной, но не видел, насколько сильно.
Шаг.
Лезвие запело, рванувшись из ножен в воздух.

Опоздали!
Коори зарычал, вздыбив шерсть на загривке и распушив хвост. Он стоял впереди меня и чуть в стороне, явно собираясь меня защищать.
Я нахмурился, произнося фразу. Будь я хоть трижды всего лишь целителем, я по-прежнему жрец. И чтобы отпугнуть нечистое создание, мне не нужно быть опытным оммёдзи.
Мой четвероногий компаньон припал к земле, прижав уши к голове. Напавший на девчонку монстр покачнулся, отвлекшись от своей жертвы...
А в следующий момент его голова отправилась в свободный полет. Пророк застыл, вскинув длинные уши. Медленно, очень осторожно направился в сторону, не сводя взгляда с уже совсем темная чащи впереди.
Я же подобрался поближе, чтобы осмотреть девочку. Маленькая кошка тихо и очень жалобно плакала, судорожно сжимая пальцами высокую траву. Спина ее выглядела действительно плохо, но это было тем, с чем я вполне могу справиться.
- В сторону! - вдруг рявкнул Пророк.
Я послушно дернулся в сторону, утягивая за собой и девочку, тихо охнувшую от боли. Маленькая, я бы рад сделать это аккуратнее...

Тварь оказалась без меры подвижной. Лезвие каждый раз почти достигало тощего тела. Каждый раз - но только почти. Ёкай шипел, показывая ряд острых, как бритва, зубов.
- Дефчшшёёнка нашша! - он попытался ударом хвоста сбить меня с ног.
Безуспешно.
Времени в обрез. Я чувствую дыхание Темной Стороны, ползущее к нам из леса. Это надо заканчивать.

---

- Ей не становится лучше. - тихо произнес я.
Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что сейчас черный лис склонился над спасенной, недовольно хмурясь. Рэн не позволил второму ёкаю коснуться девочки, но вышло кое-что намного хуже возможной раны.
Я снова болезненно отчетливо увидел силуэт нависшего над нами монстра. Увидел, как отбрасывающее блики лезвие рассекает его пополам. Увидел, как нижняя половина тела преследователя медленно заваливается, заливая кровью кошку, лежащую на моих коленях.
По спине прокатилась волна дрожи, когда я вспомнил, как она тогда закричала.
С тихим звяком склянка вылетела из моей руки и разбилась.
- Отравленная кровь... - протянул Курокадзэ, - Как...
- Несправедливо. - почти прошептал я, - Мы же успели...
Девочка так и не приходила в себя. Она лежала на животе, волосы рыжевато-русого цвета падали на лицо, закрывая глаза. Мне был виден только приоткрытый рот.
Она очень тяжело дышала. Ее молодое, сильное сердце билось, разгоняя скверну по сосудам. Сердце хотело жить - и убивало свою хозяйку.
Я присел перед наследницей Судзуки, вернувшись к прерванному занятию - как будто бы промывание раны еще могло что-то дать. Но я просто не мог сидеть, сложа руки, и смотреть, как этот котенок постепенно угасает.
- Как же так... мы ведь в храме... - отрицание - нормальная реакция на ужасные события.
- Хикару. - Пророк привычно сначала позвал меня, лишь потом заговорив, - Чудеса происходят для тех, кто не может справиться сам.
- О чем ты? - мой голос сорвался, - Я ничего не могу сделать с ядом Темной Стороны! Да я его и не видел никогда раньше! Я понятия не имею, как это можно вылечить...
И даже моя хваленая магия здесь совершенно бессильна.
Рэн молчал так долго, что я успел решить, будто бы он вообще больше не заговорит. Но он снова подал голос:
- Два года назад ты дал обещание.
Я чуть не взвыл. Подумать только! Ребенок умирает, а он пытается напомнить мне о ёкай знает каком обещании! Наверняка ведь еще и душу напоследок разбередит, ненормальный.
- А теперь делаешь вид, будто бы тебя это все совсем не касается. Вы, хвостатые, конечно, вообще мастера лгать, но такие обещания обычно чего-то стоят, а?
Прекрасно! Теперь он еще и забыл мое имя. Тем не менее, я хранил гордое молчание, продолжая подрагивающими от злости руками обрабатывать раны кошки.
Коори низко, глухо зарычал, и сейчас его рык ни разу не был похож на лисий. Он поднялся из угла, в котором лежал, и направился к нам. Остановился передо мной, глядя на меня исподлобья своими прозрачно-голубыми, очень холодными глазами, за которые когда-то и получил от меня свое имя. Коори. "Лед".
Некоторое время мы смотрели друг на друга, и во взгляде извечного моего компаньона мне чудилось неодобрение. Потом он легонько пихнул меня когтистой лапкой. Заметив мое непонимание, лис повторил этот жест, куда более настойчиво. Я, сам не зная почему, послушно отодвинулся.
Происходящее выходило за границы моего понимания. Что происходит? Выходит, Курокадзэ говорил с Коори? Но какое обещание могло дать животное?..
Жи... животное. Если Коори простое животное.
Еще раз глухо взрыкнув, серебряный лис отвернулся от меня, теперь внимательно глядя на лежащую на футоне девочку. Выглядела она еще хуже - дыхание стало медленнее, обрывистее, каждый вдох явно давался ей с трудом, пауза после каждого выдоха заставляла испуганно замирать - неужели все?
А потом Коори склонился к ней, убирая носом волосы с ее лица, и я окончательно перестал идентифицировать происходящее. Поэтому когда фигуру четвероногого моего приятеля заволокло дымкой, я был уже близок к тому, чтобы лишиться чувств.
А над кошкой тем временем нависал уже не четвероногий зверь, а очень худой и высокий девятихвостый.
- К-китсунэ. - промямлил я, прикрывая рукой рот, как будто попытался не дать больше никаким словам вырваться на волю.
- О да. - негромко согласился со мной ёкай, расплываясь в весьма острозубой улыбке, - Он самый.
Он склонился еще ниже к девочке, медленно провел языком по ране на ее спине.
У Рэна такое лицо стало, отстраненно заметил я, будто бы сейчас его вывернет наизнанку.
- Ты что делаешь, отродье? - глухо уточнил Курокадзэ.
- Я? - на мгновение приподняв лицо от кошачьей спины, уточнил демон, - Я - исправляю вашу ошибку, герои недоделанные.

@темы: Хикару, Рэн, Восточная Империя, Коори, Маюми

---

Напиваться можно тремя путями.
Первый. В компании. Значит, будет шумно, бодро и наверняка с потасовками. Мой любимый тип. Этого из меня не смогли вытрясти даже в "Обсидиане".
Второй. В одиночестве. Это мы тоже проходили. Похабное времяпровождение. Ведет к тоскливым думам, слабоадекватным поступкам и навешивает общий флер безысходности. Терпеть не могу бухать в одиночестве.
Я поболтала ногами, глядя, как мой спутник попинывает пустой гроб.
И есть третий путь. Это пить вместе с кем-то одним. И я пока не видела худшего вида попоек.
Да. Я ненавижу пить вместе с кем-то.
- Мне кажется, тебе надо выпить. - я уперлась руками в колени, с убийственной серьезностью кибер-хирурга глядя на собеседника.
- Выпить. - эхом повторил шакал и очень, очень нехорошо улыбнулся.
Я где-то такую улыбку уже видела. Как там? Гляжу в тебя как в зеркало, да?
Напиться с кем-то, так чертовски похожим на себя любимую - за четвертый путь вполне сойдет.

- Статья тридцать восьмая. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление. - поразительно раздельно для своего состояния зачитала я.
Повисла пауза. Я медленно подняла взгляд на Болтона. Еще пару секунд тишина продержалась, но потом, кажется, нас прорвало почти одновременно.
Просто пальцем в небо, видит Бог-из-Машины! Понятия не имею о содержании уголовного кодекса северян, тем забавнее было попасть именно в эту статью, с которой проблемы (в понимании общества) как у моего собутыльника, так и у меня самой были в прошлом, когда я действительно была "обсидиан"овцем.
Сейчас-то у меня нет таких проблем. Я просто причиняю вред, а мне просто за это платят. Весьма удобно устроилась, на самом деле.
Откровенно говоря, причинять вред я должна была и прямо сейчас, но работодатель заявил, что пока что мне нужно просто быть наготове, а когда и куда нестись, мне сообщат. Что ж, оплату мы обговорили заранее, планов на жизнь у меня особо не было (мороженое в родном городке точняк не переведется, а Мирт без него не помрет), а общество нового знакомого подонка меня весьма радовало. Ну, и собака у него классная.
Утерев заслезившиеся от смеха глаза (они у меня вообще весьма часто и охотно слезятся с памятных пор, падлы), я еще некоторое время посозерцала книгу в своих руках.
- Так не пойдет! - обвиняюще указав объектом чтения на шакала, пояснила я, - Ты ж эта, епта... Закона служитель. Давал каким-нибудь богиням правосудия...
Я почесала в затылке.
- Этсамое. Клятвы, блять, точно. Да. Так что кодекс ты, наверное, наизусть знаешь?
Болтон осклабился:
- Особенно тридцать восьмую статью.
Я невольно прыснула. Понимаю, что выгляжу по-идиотски, но я уже пьяна и крута, круче только вареные яйца. Вот прямо так.
- Тогда нет смысла. Я умываю руки. - диван протестующе скрипнул, когда я не совсем четко, но совсем уверенно с него поднялась.
Качнулась всего разок, чего паниковать-то, блин?
- А ты. - размахивая несчастным томиком, объявила я, - Пока подбери другую книгу. Чтобы, значит, честно было, а то как эти, ёмана... Тьфу, пизданутые.
Кажется, мы самую малость перестарались. Мне уже случалось выбираться к похабным северянам, но совсем ненадолго и, в общем-то, скорее в гости, чем по делу. Никогда не думала, что отходосы могут так серьезно перекрывать. Так что какое-то время я бессовестно просрала (не буквально) на то, чтобы пополоскать собственную морду в раковине с холодной водой. Едрит-бодрит! Во всяком случае, это лучше, чем когда мысли путаются. А так в голове хорошо и пусто.
И свежо-то как, чтоб меня проводкой перетянуло!
Когда я выскочила из ванной обратно, на ходу натирая влажные щеки рукавом, я натолкнулась (буквально) на болтоновского пса. Теон не слишком внятно рыкнул, но вроде откусывать никакую часть меня не собрался.
И, знаете (кем бы вы ни были), меня что-то такой волной благодушия ка-ак накрыло! В технократских городах почти не осталось животных. Либо еще более жуткие модификанты или мутанты, либо механические. Один хуй - убогота и тленище. А тут! Настоящий! Северянский! Волкодав! Эти твари славятся тем, что способны сломать в любой точке металлический лом. Причем одним щелчком челюстей. Причем даже не по лому, а просто клацнув зубами.
Такие они страшные мудаки, да.
Но, как я уже говорила, меня пес привел в невероятный восторг еще при самой первой встрече. Но конкретно пострадать за свою невъебенность ему предстояло сейчас.
Вот прямо здесь и сейчас!
- А ну-ка, иди сюда! - мы с Теоном, растерянно пытающимся улизнуть, почти провальсировали обратно в комнату.
Где я наконец-таки его отловила и как следует зачесала, приговаривая при этом невесть откуда взявшуюся мантру "шобака-шобака-шобака!".
"Шобака", кажется, так офигела от происходящего, что в очередной раз упустила возможность отхватить мне одну из сочных ляжек. Ну и сам виноват, пес эдакий!
Подняв взгляд от старательно зачесываемой собаки, я, все еще приговаривающая заветное словцо, обозначающее для Теона, что он все-таки "шобака", я заметила, что Болтон на меня смотрит с даже более сложными щщами, чем его волкодав.
Нет, ну извините! Вас тут много, а дама пьяна, и всего одна.
- Что? - отпустив зачесанное животное, сумрачно уточнила я, - Слишком много внимания одной собаке? Сейчас устроим.
Улыбнувшись на редкость пакостно (а чтобы знать, что я улыбаюсь именно так, мне даже не нужно было видеть себя со стороны), я подошла поближе. Но мне очень не понравилась мысль, что так я заставляю сидящего на диване смотреть на меня снизу вверх, поэтому я решила не разводить трепа далее, а, собственно, от слов к делу, вот так сразу.
Я не очень была уверена, что именно надо приговаривать, когда зачесываешь этого ублюдочного полицейского, поэтому на всякий случай говорила что-то однозначно угарное, но совершенно неразборчивое. И без того лохматый шакал спустя какое-то время (видимо, ушедшее на осмысление) легонько отпихнул меня книгой.
- На, пизданутая. Читай. - он призадумался, почесывая щеку, - Страница двадцать восьмая, допустим. Строка тринадцатая.
Болтон закатил глаза.
- Дура, вверх ногами книгу держишь.
- А что, есть какая-то разница? - ворчливо уточнила я, с ногами забираясь в полюбившийся угол дивана, - Этого ты, между прочим, не указал...
Я зашуршала страницами, пофыркивая от поднимающейся в воздух пыли. Найдя искомую страницу, ткнула пальцем в верхнюю строку и повела вниз, отсчитывая нужное количество.
Стихи, отметила какая-то часть разума, кто бы мог подумать - стихи...
- Женщина, не говори мне, что считать ты тоже не умеешь!
Чихнув так, что чуть не выронила книгу, я на не менее сложных щщах, чем сам Болтон минуту назад, подняла голову и озвучила:
- "B конце концов, убийство есть убийство.".

Утро - сука еще более безжалостная, чем гравитация.
С огромным трудом разлепив глаза, я вскинула уши, пытаясь понять сразу несколько вещей.
Вопросы типа "кто я?", "что я?" отметались сразу, "где я?" осознался быстро, а вот "что меня разбудило?" оказался посложнее. Потом я услышала звук закрывшейся двери. Я уже собралась дернуться, как вдруг поняла, что мне на диване лежится вполне себе так тепло и уютно не без причины. Причина размеренно дышала и не собиралась просыпаться от такой фигни, как звук открывающейся и закрывающейся входной двери.
Виски нещадно болели, как будто мне с обеих сторон по гвоздю забили. По два. Гвоздя. Но я все-таки очень умная женщина, могу сложить два и два... гвоздя... блять, при чем здесь стройматериалы?!
Я вообще к тому, что если такой рациональный мудак, как Болтон, не проснулся, значит, подобный звук в норме. Собаки не слышно тоже, так что склонна допустить, что...
Собака взяла и ушла?
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
Хрен бы с ним. Опасности нет, так что нахуй напрягаться? У меня тут очень раннее утро и мне в меру удобно лежится. Кстати, а, собственно, хуле мы лежим в обнимку?
Прищурившись, я скосила взгляд. Ан нет, толстовка на месте, прочие комплектующие тоже. Значит, моя гордость может не страдать, на чтении некой неизвестной классики и очередной добавки алкоголя все и закончилось. Коммуникатор тоже не звонил, я бы от такого точно проснулась. Шакал просыпаться тоже не торопился, с чего я сделала вывод, что и мне подрываться и куда-то нестись вовсе не обязательно.
Так что, сладко-сладко зевнув, я немножко поерзала, пристраиваясь поудобнее, прижалась щекой к мирно спящему и тоже притихла.
Заебись. Жить можно.

@темы: Джиневра, Теон, Небельштадт, Северный материк, Морхед

---

(соавторское)

Окажись заплутавший прохожий этой холодной тёмной весенней ночью вблизи городского кладбища, он бы увидел их. Праздно прогуливающуюся пару, чьи силуэты утопали в непроницаемых тенях от растущих вдоль кованого забора деревьев. Если, разумеется, ночную прогулку вдоль кладбища можно назвать «праздной».
Когда двое подошли ко входу на кладбище, девушка покинула своего вооруженного лопатой спутника и вплотную подошла к воротам. Пробы ради потянув на себя створку, она обернулась и сказала что-то, что услышать не смог бы и самый чуткий сторонний наблюдатель. В ответ на замечание тигрицы её спутник лишь рассмеялся и, ловким движением руки перекинув орудие труда через забор, сложил руки «замком» и наклонился вперёд. После непродолжительного замешательства девушка решилась благосклонно принять помощь шакала, и с лёгкостью перебралась через забор.
Вскоре заплутавший прохожий мог бы наблюдать за тем, как двое, вооружившись лопатой, направились в центр облачённого в материальную форму царства теней. Фигуры терялись среди надгробий, и в моменты, когда тяжёлые тучи преграждали лунному свету путь к земле, различить среди мрака двоих можно было бы лишь по слабым огонькам от зажжённых сигарет.
Но, к счастью или к огорчению, в столь поздний час к кованым воротам не вышел ни один заплутавший прохожий. Потому пара, праздно гуляющая по кладбищу, осталась никем не замеченной.

- Твою мать! Я так и знал!
Болтон выкинул крышку гроба из могилы. Крышка гроба эффектно разбилась о ближайшую статую Сонма, что единовременно выдавало силу огорчения шакала и низкое качество древесины.
- Что стряслось?
Сидящая на надгробии тигрица вытянулась, желая получше рассмотреть творящееся внизу. Ради удобства ведения беседы Джи даже затушила сигарету. Затушила сигарету об угол надгробия.
- Маленькая тварь куда-то ушла!
Этим самым эмоционально окрашенным смелым заявлением шакал доносил до своей спутницы следующую информацию: гроб пуст. Пуст, как на него не смотри. Убедившаяся в этом лично Джиневра фыркнула и повела плечами.
- Закопали плохо, вот она и того.
Морхед совершенно подонковски хохотнул в ответ и, выбравшись (в который раз!) из могилы, отряхнул брюки.
- Херово копают! Я так на них надеялся, - протянул он и с подозрением обернулся.
Обернулся так, будто бы слабо надеялся: героиня ушла от места захоронения не так далеко. Девушка, потянувшись (в который раз!) к лежащей рядом пачке сигарет, зубасто улыбнулась.
- Ты слишком наивен для своей работы.

@темы: Джиневра, Небельштадт, Северный материк, Морхед

---

Глоток малиновой газировки отлично сочетается с отвратительным, больнично-горьким привкусом таблеток. Я морщусь, со стуком отставляя бутылку.
Ну что за фигня, в самом деле? Мне казалось, я уже могу справляться без них, а оказалось, что я дура. Ну и пошла я...
Я подперла рукой щеку, глядя в окно и стараясь не думать о том, как неприлично трясутся руки. Хотя на самом деле об этом подумать стоило, а не стоило как раз думать о Сириусе.
Но я же по жизни делаю все наоборот, это у меня такая привычка выработалась. Это как впервый раз фигню сделала, так по накатанной и пошло, да... С того самого, памятного дня.
Я прикрыла лицо рукой, болезненно зажмурившись.
Уж лучше о несносном коте.
Рыжий негодяй. Втянулся в работу, понимаешь, вживую его поди отлови. Хотя звонит исправно. Мысль о теплом голосе мага вызвала у меня слабое подобие улыбки. Очень не хотелось верить, что он это все из вежливости и благодарности, типа, я ж ему жизнь спасла.
Для меня наше общение уже давно стало необходимой для жизненного тонуса поддержкой. В конце концов, теперь не так стыдно испытывать какую-то привязанность к магу, мы знакомы уже какое-то порядочное время. И пусть я не знаю его прошлого, но он из настоящего меня более чем устраивает в качестве компании...
- Линда... - мне больно видеть то абсолютное бессилие, которое выражает лицо рыжего кота.
Он торопливо трет глаза рукавом, но мне все равно хорошо видно слезы. Все равно видно, что в его взгляде застыли одновременно разочарование и облегчение, неясная тоска - и радость от встречи.
По счастью, казусов, подобных тому, у нас больше не случалось, хотя порой маг и оставался у меня на ночь, все время напролет рассказывая о своих любимых созвездиях. Сказать честно, даже если бы это не было так интересно, я бы все равно слушала. Я бы слушала о чем угодно, лишь бы этот дурак продолжал так улыбаться. Кажется, хотя бы в эти моменты ему становится легче.
Дверной звонок перепугал меня, задумавшуюся, почти что насмерть. Я подпрыгнула на стуле, снесла рукой минералку и только после этого заторопилась открывать дверь. Едва взглянув в глазок, я заулыбалась.
Терренс. Терри. Мой драгоценный младший лисеныш.
Мне четырнадцать, брату - семь. Прошло два года с тех пор, как я живу в семье сестры отца. Она - хорошая женщина.
Я сижу на кровати. Я не пытаюсь не слушать. Все правильно.
- Мы не можем бросить девочку! - тетя действительно очень, очень хорошая женщина.
От этого, как известно, все беды.
- Марта, я и не говорю об этом! - ее муж с досадой стучит кулаком об стол.
Они думают, мы с Терри давно уже спим.
- Милый... - я почти вижу лицо, с которым она это произносит.
- Ты не понимаешь! - наверняка он сейчас отскочил в сторону, наверняка - отвернулся.
Чтобы этого не видеть.
- Когда я говорил, что хочу дочь, я имел в виду - свою дочь, Марта... - голос мужчины звучит очень беспомощно.
- Почему они так говорят? - Терри, ворошившийся в ящике с книгами, незаметно подполз ко мне и положил голову на мои колени, - Ты же - тоже наша. Родная.
- Это - другое, Терри. - я вымучиваю улыбку, еще не зная, что в скором времени из необходимости это станет привычкой, - Это - другое.
Я открываю дверь.
Красавец! Как всегда - один рукав закатан нормально, второй кое-как, вся толстовка в синей краске. На щеке пластырь, прическа как после неудачного эксперимента в химической лаборатории (впрочем, не поручусь, не поручусь...), джинсы все в булавках (говорит, на черный день), а улыбкой можно ослеплять нечаянных прохожих.
- Линда-а-а! - брат с порога сиганул меня обнимать.
И, разумеется, знатно приложил тубусом, до того мирно висевшим на его, братовском, плече.
- Ай, маладца. - хрипло оцениваю я его успех, почти втаскивая еще не осознавшего содеянное лиса в квартиру на своей шее.
Конечно, через пару секунд до него дошло, он пребыл в смущении, ловко закрыл за собой дверь, сбросил тубус и бросился обратно обниматься. Терри вообще очень ласковое существо, каким был еще мелкотой очкастой, таким остался и сейчас. Разве что очки ему больше не нужны. Как и брекеты.
Кажется, в буйном детстве младший собрал все малоудачные на взгляд юного общества элементы. Зато сейчас парень вырос хоть куда.
- Как твои дела? - я с улыбкой взъерошила его темные, совсем как у меня, волосы.
- Сдал два из пяти экзаменов заранее! Закончил разрисовывать стену в аудитории! - тут же затараторил лисеныш, - Купил новых кистей, ажно три шту...
Он потер переносицу, смутившись обратно.
- Ой. Ты спрашивала, как дела, а не как творчество...
- Художники. - я закатила глаза, - Иди, мой руки. Кстати...
Я застыла. Закатанный кое-как рукав, почти прикрывающий всю руку, недоприкрыл бинты.
- Что с твоей рукой?
- А... а... ба-андитская пуля! - выпалил Терренс, ловко сваливая в ванную.
Уже на кухне он очень тихо и серьезно, по старой детской привычке, так и не изжитой со временем, потирая переносицу, что в его школе один из учеников чуть не устроил потасовку с ножом. Получит пару тычков за невероятный героизм, конечно. Но несильно - во-первых, мне ли делать ему замечания, во-вторых - бесполезно.
Расскажет мне и о новом знакомстве с местными старшеклассниками, тоже до фига творческими.
Я буду слушать и улыбаться. Потому что Терри - мое маленькое непутевое солнышко. Очень ласковое и надежное.

@музыка: Flyleaf - Supernatural

@темы: Линда, Терренс, Небельштадт, Северный материк

---

(соавторское)

- А вообще, мне не скучно! Народ ходит – дверь палаты не закрывается! Не успеваю выгонять!
Про дверь – это всё правда! Я, как не открою глаза, оказываюсь в чьём-то обществе. То хвостатая мелочь, которую я вынес из-под машины, прибегает меня веселить и забрасывать рисунками (от них уже тумбочка не закрывается, честное слово!). То медперсонал потрындеть заглядывает, то Мист зайдёт поспать... Но, положа руку на сердце, говорить я хотел совсем не об этом.
На улице было здорово. Настоящее лето: солнышко припекает, птички поют, листва шумит. Настолько здорово, что я даже почти не расстраиваюсь из-за пролёживания всего этого великолепия на больничной койке. Ничего, не гордый, переживу. То есть нет, я – гордый! Но переживу.
Сегодня мне позволили выйти на улицу. Правда, не без костылей...но-о чего не сделаешь ради того, чтобы в своё удовольствие погреться на лавке и подышать свежим воздухом? Хотя, сейчас мне не особо-то дышалось. Да и умиротворения на душе не было совершенно, решительно никакого! Я сидел, улыбался как дурак...Да даже нет! Я не улыбался! Но как дурак. Нёс всякую чепуху. Не думаю, что Холли было интересно всё это слушать, но она слушала.
В таких ситуациях я себя не уважаю. Терпеть не могу колебаться, там, или стесняться. Я делаю то, что считаю должным, и говорю то, что считаю важным. А если нет, то это уже не я, а так – фигня какая-то.
И вот где моя залихвацкая храбрость, когда она нужна? Я вовсе не считаю, что в момент, когда...Ну, в общем, в тот момент эта самая храбрость не была со мной. Но сейчас она бы тоже не помешала!
Я сейчас держал хрупкую ручку Холли в своей руке только потому, если честно, что она сама мне её протянула. Так бы, думаю, я бы на такое не осмелился... Ничего не скажешь, герой!
Особо внимателен я был с тем, чтобы, не приведи Высшие силы, не сделать Блю больно. У неё, конечно, была повреждена другая рука, но это совсем не повод, что...совсем не повод...короче, совсем не повод. Тушканчик такая милая. Такая трогательная, такая добрая, такая... Я даже в мыслях один бред несу.
С этим всем надо что-то делать. При том что-то делать не в общеизвестном мрачном, решительно безысходном смысле.
- Холли, - я кашлянул, хотя в горле не першило. – Я...
- Да?
Девушка, будто бы вернувшись из лёгкой дрёмы, неспешно повернула голову и взглянула на меня. Взглянула просто так, с вниманием и интересом. Но я сразу смутился, смолк и отвернулся. Совершенно не хотел ничего такого делать, но сделал. Храбрец!
Более нерешительным, чем я сам, оказалось моё сердце. Оно то колотилось так, будто бы я наворачивал уже второй круг вокруг города, то затихало и уходило в подполье. По всему выходило, что решать – жить или умереть, мне придётся всё же самому! Хотя, Холли с этой задачей справится намного лучше.
- Нейтан?
В её голосе было столько искреннего беспокойства, что тянуть и не решаться дальше я уже просто не мог. Мне бы очень не хотелось волновать её...больше, чем обычно. Вот скажу ей сейчас всё, и больше волновать не буду!
- Я...
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
- Я подумал тогда... Нет, не так. Я молился. Я хотел перед уходом ещё хоть раз увидеть тебя.
Мне было мучительно тяжело говорить. Я опустил голову и нахмурился, пытаясь проглотить вставший в горле ком. Нужно договорить. Я либо скажу сейчас, либо вообще никогда ничего не скажу.
- А теперь, знаешь. - Мне на секунду показалось, что я заплачу. – Теперь я вижу тебя почти каждый день. Я так счастлив!
Пару минувших дней я мучительно размышлял на тему того, стоит ли вообще просить Холли о разговоре. Ну, вдруг... Ну, вдруг она ко мне не испытывает того же? И если до разговора я ещё смогу на что-то надеяться, как-то жить, то что будет потом? – Неизвестно. Неизвестно никому, кроме Миста. Но Мист промолчал. И вот я...я...это...короче, и вот.
- Холли, - ком провалился туда, к сердцу. – А можно я тебя поцелую?

@темы: соавторское, Нейтан, Холли, Небельштадт, Северный материк, а это до свадьбы - можно

---

Беспомощность.

- Почему ты смотришь на свои руки?
Я бы не удивилась вопросу так сильно, если бы вопрос этот задала не подсевшая ко мне Холли. Руку она берегла, но хрупкой девочке явно было получше.
- Да ты сама все время так раньше делала. - возмутилась я.
- Ну... - тушканчик смутилась.
Потом, вздохнув, привалилась ко мне боком, аккуратно устраивая на моем плече украшенную теперь уже почти шрамом щеку, и призналась:
- У Нейтана так сильно обожжены руки. - она мельком глянула на свои маленькие ладошки и снова вздохнула, - Я просто думаю иногда, как ему тяжело. И... и больно.
Блю поправила съехавшую на лицо прядку.
- Мне иногда хочется просто держать его за руку. - насмерть смутившись, пояснила подружка, - И... ну, сказать, наверное, тоже хочется. Не знаю, правда, что именно.
- Я... - я усмехнулась, - Я понимаю тебя.
Это именно то, о чем я думала. Ощущение чужой непрочности и собственной беспомощности. Недавно произошедшее в парке никак не давало мне покоя.
Никак не выходило из головы, как сильно тряслись руки Миста, когда он, глядя на часы широко распахнутыми глазами, судорожно пытался завести механизм по-новой. Его состояние на тот момент и без того было пугающим, я еле отволокла парня к фонтану, чтобы не дай Высшие Силы он не завалился.
У него получилось далеко не сразу. Дрожащие пальцы то и дело соскальзывали. А я сидела, до боли прикусив губу, и совершенно не имела ни малейшего понятия о том, что я могу и должна сделать. Я четко понимала, что это - не моя война, тут я помочь не могу.
И все же...
Когда кот сумел-таки восстановить работу часового механизма, он меня обнял. И расплакался. Я не знаю, было ли это отчаяние или такая же беспомощность, как и та, которую испытывала я сама. Я помню только, что от этого мне самой было почти больно. Потому что я и тогда тоже не знала, что сказать, лепетала какие-то утешительные глупости, гладила Миста по голове, по спине...
- Николь? - Холли подергала меня за рукав, - Ни... Николь?
Я моргнула. Спохватившись, заулыбалась, наскоро утерев рукавом синей-синей кофты глаза.
- Я в порядке. - я муркнула, приобняв собеседницу за плечи, - Просто я действительно очень хорошо тебя понимаю. Это нормально.
Та смотрела на меня сильно снизу вверх своими большущими светлыми глазами.
- Ты очень изменилась. - наконец произнесла девочка, - Вроде не очень много времени прошло...
- Я всегда такой была. - я пожала плечами как смогла, - Просто у меня не было повода это демонстрировать. Да и, откровенно говоря, кто бы делал мне замечания?
Холли дернула ушками, поспешно уставившись в сторону.

запись создана: 19.04.2014 в 00:18

@темы: Николь, Холли, Небельштадт, Северный материк, Мист

---

- Как нельзя? - ахнула я в ответ на обрывок фразы кота, который я все-таки уловила.
- Что? - Мист дернул ухом, - А. Не. По одному - можно.
И почти что втолкнул меня за дверь. Я замерла, глядя вперед. Прижала руки к груди: сердце забилось так быстро и сильно, что от этого становилось больно. В смысле, еще больнее, чем было. Я нервно сглотнула, чувствуя, как колени становятся совсем ватными от волнения.
Высшие силы, какой он сейчас был беззащитный...
На плохо гнущихся ногах я подбрела к койке. Опустилась на край - не сразу и очень осторожно. Мне очень не хотелось причинить Нейтану боль неосторожным движением. Сердце все еще выдавало странные штуки - оно то билось так сильно, что становилось невыносимо страшно, то вдруг делало паузу. Дыхание сбивалось.
Я не знала, что делать. Я просто сидела на краю кровати и теребила дрожащими пальцами завязки кофты. В голову, как назло, лезла всякая чушь - иногда возвышенная. Иногда - наоборот.
Отчаянно, почти зло, я помотала головой, вытрясая из нее все мысли разом. И без них справлюсь.
Я потянулась к руке волка, лежащей поверх одеяла. Прикоснуться сначала не решилась, только аккуратно скользнула кончиками пальцев. Прижала уши плотнее к голове, решив, что если я все же возьму его за руку - хуже не станет никому.
А может, еще и лучше станет. Не попробую - не узнаю.
Знакомое тепло его ладони заставило меня нервно прикусить губу, издав тихий, сдавленный звук. Разреветься еще не хватало прямо здесь. Надо держать себя в руках, надо...
Следующий сдавленный звук был похож уже на истерический смешок.
Прекрасно.
Я поймала ладонь Нейта обеими руками - одной аккуратно придерживала, другой легонько погладила. Ставшие насквозь знакомыми шрамы вызывали какую-то слабо объяснимую болезненную нежность. Не уверена в уместности этого чувства, но и не могу сказать, что его отсутствие было бы хорошим знаком.
О чем я только думаю?
- Не-е-ейтан... - позвала я неожиданно ломким шепотом, - Нейтан...
Горло мучительно сдавило, я судорожно потянула носом воздух прежде, чем дышать станет совершенно невозможно.
А он вдруг открыл глаза. Сердце вновь замерло, мне даже на мгновение показалось, что больше оно уже не забьется. Но нет, забилось - еще как! Весь его жуткий ритм, пугавший меня до этого, казался теперь просто шуткой.
Я не знаю, смотрел ли он на меня, потому что была совершенно позорно занята вытиранием слез. Их внезапно оказалось слишком много. Я вроде бы пыталась держать себя в руках - но они все льются и льются...
Льются и льются.
- Нейтан. - сдавленно и очень жалобно позвала я снова, чувствуя, что просто неспособна сказать что-либо более длинное и разумное.
Потому что тогда я совсем разревусь. Позорно и в голос, как маленький ребенок.
Все, что я могла - это звать волка и держать его за руку. Ну, и посмотреть на него, драгоценного, наконец-таки вышло. Наши взгляды пересеклись. Нейт даже, кажется, попытался улыбнуться. Мне стало одновременно и тепло, и очень, очень-очень стыдно. Это он лежит тут на больничной койке, и он же меня успокаивает.
Но как же мне нравится, когда он улыбается... Пусть и нынешняя улыбка была ужасно слабой - она все равно очень сильно меняла взгляд Нейтана.
Губы волка шевельнулись. Кажется, он пытался что-то сказать. Я склонилась еще ниже, чтобы парню не приходилось напрягаться еще сильнее.
- Я люблю тебя.
Если бы внутри могло что-то взорваться, то оно это определенно сделало в этот самый момент. Раскаленное тепло хлынуло по венам, легкие сжались, отказываясь как-то оперировать оставшихся в них воздухом. Что творилось с сердцем... пус-стота, может, это оно, ну, того?..
Я просто беспомощно смотрела на лицо волка, кажется, снова потерявшего сознание, и никак не могла взять себя в руки. Эмоций было слишком много, и я никак не могла разделить их на более конкретные.
Глупый, глупый, глупый, глупый волк...
Склонившись к Нейту, я мягко ткнулась носом в его щеку и замерла. Абсолютно несносный мальчишка, я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось. У меня же никого ближе тебя нету, как ты не понимаешь...
- Я тоже... тоже тебя люблю. - под конец моего неуклюжего признания голос снова мерзко задрожал.
Наверное, хорошо, если он не услышал. Я потом ему это еще раз скажу. Уже нормально.

запись создана: 09.04.2014 в 01:10

@музыка: Glen Hansard & Marketa Irglova - Falling Slowly

@темы: Нейтан, Холли, Небельштадт, Северный материк, Мист

---

(соавторское)

Сложно приходить в себя. Наверное, лекарства такие тяжелые. Хех, раз такое дело, значит, там есть чему болеть?
Голова гудела абсолютно немилосердно. Теперь я понимаю, что все мои прошлые сотрясы вместе взятые были настоящим подарком судьбы. Щадящим вариантом, не иначе как.
Некоторое время я просто лежал и безмолвно, как настоящий герой, страдал. Какое именно время? Некоторое, некоторое время.
А если честно, то я даже не знаю, сколько пробыл в этой тяжелой полудреме. Порой было плохо - хоть вой, но я держался. Потому что плакать - это не героически. Не геройски. Или всё же "не героически"? Проклятье.
Как бы это ни было, в том, что я сегодня стал героем дня, сомнений не возникало абсолютно никаких! Разве что я не "стал героем" в общеизвестном мрачном, решительно безысходном смысле.
Боль медленно отступала. Если бы я был в том состоянии, что позволяет обрадоваться, то я первым делом непременно обрадовался бы. Но нет, не сбылось, громыхнула граната! А если говорить нормальным языком, то на меня напала усталость. Напала, значит, и захватила. Да ещё такая усталость, будто бы я весь день вагоны, груженые углём, разгружал. Хотя, это может быть правдой! Или нет? Нет. То было на прошлой неделе, а не сейчас...
А что было сейчас? Чего меня так раскорежило?
Мысли в голове путались, куда-то не туда и не по тому делу утекали. Блуждали в воспоминаниях лишь испуганное лицо маленькой девочки, прыжок через глубоченную лужу на "зебре" и удивление по поводу отсутствия звука торможения у несущегося на всех парах автомобиля. Словом, мрак.
Я мог бы ещё долго искать правду в затуманенном сознании и пытаться отогнать усталость (вот люблю я бороться с заведомо несокрушимыми врагами - хлебом не корми!), но случилось нечто неожиданное. Кто-то взял меня за руку.
Я первым делом, как настоящий герой, страшно удивился. Во-первых, удивился тому, что у меня всё ещё есть рука. Да-да, с моим недюжинным везением руку могло оторвать по самые колени. А во-вторых, рука (не моя, другая) была маленькой и холодной. И ещё немного дрожала. На Миста не похоже совершенно.
- Нейтан...
Почти все силы, что я успел поднакопить за "некоторое время", были потрачены на то, чтобы открыть глаза. Вот проклятье! Я всё-таки умер, а так хотелось жить.
На столь безрадостные мысли меня натолкнул вид склонившийся надо мной Холли. Девушка не глядела на меня, потому что была очень занята вытиранием слез. Одна слезинка, кажется, блеснула в солнечных лучах, и скатилась по щеке в водопад светлых локонов. Вид хрупкая тушканчик имела самый печальный. Грустное, казалось бы, зрелище, уже спустя мгновение имело в моей душе совершенно неожиданный отклик. Стало сразу так хорошо и спокойно. И даже почти не обидно, что я так рано умер.
- Нейтан, - повторила девушка и сжала мою руку чуть сильнее.
В плечо отдало колкой болью. Значит, всё ещё жив!
Я столько раз смотрел в её глаза, но никогда не замечал, какие они красивые. Хотя, нет. Что это я так заврался? Замечал, ещё как замечал. Более того, именно о них я и думал, когда бросался наперерез этой грешной машине. Думал об этих самых глазах, о редко расцветающей, но от того ещё более тёплой, улыбке. И о многом другом.
Судя по тому, как бешено заколотилось сердце и как настойчиво застучало в висках, времени на то, чтобы поделиться своим переживаниями и размышлениями у меня осталось всего ничего. Как и сил, хотя я почти уверен в том, что по каким-то не зависящим от моей собственной воли причинам, я заулыбался. Не представляю, что за бледное подобие улыбки получилось, но получилось именно оно.
Пока я решал, как же ловчее сказать Холли обо всём, что со мной случилось, вернулось ощущение легкости во всем теле. Знаю я это кажущееся безобидным ощущение. Оно всегда приходит за секунды до того, как мне падать без чувств.
"Я люблю тебя".
Не знаю, смог ли я это сказать, успел ли. Думаю, что успел. До того, как глаза застлала пелена, оставался всего миг. Но я наверняка успел. Минувший день (буду надеяться на то, что прошел всего день) является доказательством того, что если надо, я всё успеваю.
А даже если и не успел, не беда. Приду в себя, и обязательно повторю.

запись создана: 08.04.2014 в 21:56

@музыка: Glen Hansard & Marketa Irglova - Falling Slowly

@темы: соавторское, Нейтан, Холли, Небельштадт, Северный материк

---

Очень хороший день. Птички поют. Мы идем по тротуару, я иду вприпрыжку.
Все очень хорошо.
Ключ никак не попадал в скважину. Я боднула дверь лбом и замерла. Еще немножко подышу и попробую заново.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Ровнее, так. Уже лучше... Совсем хорошо.
Колени как-то очень нехорошо дрогнули, я вцепилась свободной рукой в ручку двери, как будто бы от этого могла быть польза.
Впереди идет очень маленькая девочка, ее мама отчего-то больше занята разговором по телефону, нежели собственным ребенком. Мне кажется это неправильным, но это не то, что я могу исправить. Девочка, как и я, вполне довольна жизнью. Она размахивает игрушечным зайцем и что-то голосит.
Я смотрю на собеседника и улыбаюсь.
Все - хорошо.
Дверь распахнулась так неожиданно, что я едва не завалилась назад. Еще немного повозившись с тем, чтобы получить обратно ключ, я почти упала в темную квартиру. Нашарила подрагивающими руками выключатель.
Как хорошо, что дома никого нет. Вышло бы очень неловко.
Надеюсь, Дэмиен в порядке. Наверное, опять засиделся в своей библиотеке.
Я опускаюсь (читай: падаю) на одно колено, тянусь расшнуровывать ботинки.
Я виновато улыбаюсь и останавливаюсь. Развязавшийся шнурок уже какое-то время не дает мне покоя. Было бы очень глупо свалиться из-за незашнурованного ботинка, верно?
Все же было так хорошо.
Шнурки поддаются не сразу. Непослушные, онемевшие пальцы едва справляются с простенькими вроде бы узлами. Но справляются же. Неизящно плюхаюсь на попу, пытаясь стащить с ноги ботинок. На очереди - следующий. В мыслях все окончательно спуталось. Уже дойдя до кухни, я сообразила, что второй ботинок хоть и расшнуровала, но не сняла, и топаю прямо в нем по чистому кафелю. Сняв обувку, застыла с ней посреди комнаты. Протянула руку, щелкнув кнопкой чайника. Снова уставилась на ботинок, соображая, чей он и откуда вообще здесь взялся.
Надо отнести в коридор. Второй должен быть там.
Краем глаза зацепляю движение, но еще не успеваю понять и осознать, что произошло.
Я поставила ботинок к его собрату, едва ли не по линеечке их выровняв. По непонятной причине касаясь одной рукой стены, как будто бы боялась упасть, пошла обратно на кухню.
Уже вскинув голову, я вижу Нейтана, перепрыгивающего лужу, занимавшую н-нную часть той части пешеходного перехода, что была ближе к тротуару.
Я не знаю. Теперь у меня такое впечатление, что те, кто говорят, будто бы в подобные моменты все происходит медленно - врут. Все произошло так быстро, что я ничего не успела. Ни обдумать, ни понять, ни-че-го.
Я сидела на прогретом солнцем асфальте и просто смотрела. Даже не жмурясь от сопровождающих... все это звуков.
Чайник щелкнул.
Все произошло очень быстро. Но на какой-то момент кто-то словно бы перехватил контроль над моим телом. Это кто-то другой, не я, вскочил на ноги и, перепрыгнув ту же лужу, понесся к Нейтану. Это чья-то чужая, не моя, рука торопливо нащупывала пульс, в то время как вторая, свободная (и, разумеется, тоже не моя), искала в сумочке телефон.
Почти не дрожащий палец ловко настучал кнопки "Скорой", пока я думала, кому же звонить.
Где-то плакал ребенок. Кричала ее мать. Возможно, даже в телефон.
Мисту звонить сейчас было никак нельзя.
- Эйприл! - испуганный оклик действует хуже пощечины.
Я дергаюсь, чайник вылетает из ослабевшей хватки пальцев. Я тупо, не пытаясь его поймать, смотрю, как он падает вниз, как ударяется о пол. Крышка распахнулась, кипяток...
Кипяток плеснул во все стороны, щедро залив мои босые ноги, голени, не прикрытые платьем.
- Эйприл, да что с тобой! - руки брата подхватывают меня из разливающегося моря ужасно горячей воды.
Наверное, это смотрелось ужасно жутко - маленькая, кошмарно спокойная девочка среди кричащих и паникующих взрослых. Я же даже не заплакала.
Я видела свое отражение намного позже - глаза усталые. Красные. Сухие.
Прижимаюсь щекой к брату. От него пахнет чем-то очень родным, пробивающимся сквозь пыльный запах библиотечных книг.
Ногам очень, очень больно. Кажется, шерсти оказалось преступно недостаточно.
Я хочу что-то сказать Дэмиену. Я хочу извиниться за оброненный чайник, вместо этого бессвязно лепечу извинения за собственную бесполезность, за то, что недоглядела сама. Я говорю все то, что крутилось в моей голове весь этот ужасно длинный день - но за прошедшее время слова слиплись в одну остывшую кашу, они вырывались из горла комками.
Я, кажется, плакала.
Вспоминала усталого мага - Ирвинга - который сумрачно буркнул, что сделает все, что может, и плакала.
У Ред дрожат губы. Я никогда не видела, чтобы ее темные глаза были настолько ясными и прозрачными. Брови кошки сдвинуты. Она смотрит на меня, а сама крепче прижимает к себе Холли.
- Все будет хорошо. - разбираю я слова, произнесенные совершенно севшим голосом Николь, - Слышите все, да?..
- Все будет хорошо. - вторя воспоминаниям, шепчу я брату, словно бы плакал - он, - Ты понимаешь, верно? Все будет хорошо.

 

запись создана: 08.04.2014 в 21:55

@темы: Дэмиен, лига выдающихся джентльменов, Небельштадт, Северный материк, Эйприл, Ирвинг